Санжеев, которого я так опрометчиво принял за встречавшего меня сотрудника местного отделения ФСБ.
Автомобиль в Пятигорске отыскали быстро, но оказалось, что Санжеев его продал другому владельцу, а сам как в воду канул. На этом ниточка обрывалась. Тогда Баринов напряг всю имевшуюся в округе резидентуру. Операция проводилась в течение двух месяцев, и в ходе её проведения была обнаружена дюжина военнослужащих, которые пропали без вести, а некоторые и вообще уже не числились в списках живых. Все они, как и я, находились в рабстве у местных жителей.
Однако моё местонахождение для родной «конторы» продолжало оставаться неизвестным. Тогда старший оперативно-следственной группы полковник Калинин вышел на связь с Бариновым и предложил разыграть необычную оперативную комбинацию. Баринов его внимательно выслушал и дал «добро».
Вскоре по Минеральным Водам, Пятигорску и Владикавказу прошёл слух, что на территории кавказских Минеральных Вод пропал офицер ФСБ – сын высокопоставленного московского чиновника, и что безутешный папаша якобы громогласно заявил, что не пожалеет никаких денег, лишь бы вернуть сынка живым и по возможности здоровым обратно на Рублёвку.
Через неделю в местное отделение ФСБ позвонил неизвестный, который сообщил, что у него есть информация о предположительном нахождении пропавшего офицера ФСБ, и что он за небольшой процент от вознаграждения согласен быть посредником между оперативниками и нынешним хозяином проданного в рабство россиянина. Местные товарищи информацию тщательно перепроверили, установили личность предполагаемого посредника, и лишь после этого вышли с ним на прямой контакт. Посредник не соврал, и его наводка дала положительный результат. Однако напрямую с бизнесменом из Грозного Иссой Усмановым решили не контактировать, а подкупили его дальнего родственника Казбека Адашева, который и устроил мне побег.
После освобождения меня целый месяц лечили в ведомственном госпитале от физического и нервного истощения, а после выписки из госпиталя ещё на две недели отправили поправлять здоровье в одной закрытой черноморской здравнице.
Мои недоброжелатели не зря называли меня «офицером для особо интимных поручений». После недельного отдыха на берегу ласкового южного моря я взбодрился, вновь ощутил вкус к жизни, и как результат одновременно закрутил сразу два романа: один с медсестрой – жгучей брюнеткой по имени Галя, второй – с грациозной рыжеволосой официанткой Светой. После того, как оба бурных романа закончились двумя не менее бурными выяснениями отношений, я понял, что здоров.
Видимо, до Баринова дошли слухи о моих черноморских похождениях, и он не дожидаясь окончания курса лечения, отозвал меня в Москву.
– Имейте в виду, подполковник, что Вы подчиняетесь мне, – по обыкновению брюзжа, заявил Владимир Афанасьевич.
В ответ я что-то промямлил о своём новом месте службы в городе Минеральные
