style="font-size:15px;"> – Видишь? Пора начинать балаган. – С этими словами Мэгги схватила свою драгоценную бутылку «Саузерн комфорт» и сделала огромный глоток.
– Это вам тоже совсем не на пользу, – покачал головой Мбикана.
– Много ты знаешь, – холодно улыбнулась Мэгги. – Дженис всегда напивалась перед концертом. Хорошо для голоса.
И она отправилась на сцену. Конферансье уже разогревал публику.
– Дамы и господа… Дженис!
Послышались крики. Мэгги прошествовала к микрофону, поднесла его к губам и рассмеялась:
– Здорóво, рада всех видеть. – Она обвела зрителей прищуренным взглядом и завела свою песню: – Знаете, заявилась я тут на днях к докторишке. Говорю ему: слишком что-то я много пью. Пила без просыху с двенадцати лет. Утром встаю и опрокидываю парочку «Кровавых Мэри». К обеду приканчиваю пятую. Чуток добавляю на ужин, а потом оттягиваюсь по полной, когда начинается вечеринка. В общем, рассказала ему, сколько лет уже пью. И говорю: «Слушайте, док, с меня вроде как с гуся вода, но что-то сердце не на месте. Скажите прямо, у меня проблемы?» А он и говорит: «Да нет у вас никаких проблем, милочка. У вас все просто отлично!» – Зрители разразились одобрительными криками, и Мэгги самодовольно улыбнулась. – Что ж, золотце, у всех свои проблемы, чем я лучше остальных. – (Вступили инструменты.) – Но когда у меня проблемы, я знаю, что делать, – я пою старый добрый блюз. Блюз – и нет проблем.
Она затянула «Цепь с ядром», и зал взорвался.
За сценой Вольф сидел на стремянке и время от времени делал глоток из чашки с водой. К нему подошла Синтия. Вдвоем они смотрели, как взмокшая Мэгги расхаживает по сцене, притопывает, завывает, извивается.
– Никак не могу привыкнуть к этому противоречию, – признался Вольф, не глядя на Синтию. – Там все неистовствуют. А здесь так тихо и спокойно. Иногда я спрашиваю себя: неужели мы и зрители наблюдаем одну и ту же картину?
– Иногда трудно разглядеть то, что у тебя прямо перед глазами. – И Синтия улыбнулась, загадочно и грустно, а потом ушла.
Вольф успел привыкнуть к такого рода замечаниям и больше уже не пытался их понять.
Второе, и последнее, представление в Хартфорде прошло хорошо. А вот первые два концерта в Провиденсе – нет. Мэгги подводил голос, подводило чувство времени, ей приходилось целиком полагаться лишь на свои театральные фокусы. На втором концерте ей пришлось приказать зрителям танцевать – раньше такого не бывало. Сценические монологи становились все непристойнее и разнузданнее. Мэгги призывно виляла бедрами, словно стриптизерша. Третий концерт получился лучше, но грубые замашки не исчезли.
После шоу все завалились в бар в дурном районе. В укрепленной привратницкой при входе сидели вооруженные громилы. Мэгги напилась и плакала.
– Я прямо разваливалась на сцене… Говоришь, я была хороша?
– Конечно, Мэгги, – пробормотал Хоук.
Синтия фыркнула.
– Вы очень хорошо выступали, – уверил Вольф.
– Ни
