сцену навалом. Я пускаю только тех, кого знаю лично. А вот тебя я не знаю.
Вольф пытался придумать подходящий ответ, но безуспешно. Он уже было собрался повернуться и уйти, когда кто-то сказал:
– Дик, впусти его.
Это была Синтия.
– Заходи, – пригласила она скучающим тоном. – Не стой в дверях.
Охранник подвинулся, и Вольф вошел.
– Спасибо.
– Как сказала бы Мэгги, – отозвалась Синтия, – de nada[5]. Ну что, пилигрим, гримерка там.
– Вольф, золотце! – завопила Мэгги. – Как поживаешь, Ас? На шоу успел?
– Нет, я…
– А зря. Я была хороша. Чудо как хороша. Сама Дженис и то не сумела бы лучше. Эй, народ! А давайте сбежим, а? Засядем где-нибудь и запилим буги.
В конце концов компания из двадцати человек оккупировала освещенный газовыми рожками бар, расположенный за пределами электрифицированной зоны. Трое музыкантов, прихватившие с собой инструменты, уломали владельца, и тот разрешил им сыграть. Музыка была тягучей и монотонной. Мэгги улыбалась и кивала в такт.
– Как тебе, Ас? Здорово, ну? Мы называем это мертвой музыкой.
– Хорошее название, – покачал головой Вольф.
– Народ, слышали? У нас тут Вольф пошутить изволил. Золотце, для тебя еще не все потеряно. – Она вздохнула. – Не пробирает? Это печально, дорогуша. В те времена играли хорошую музыку, настоящую. А мы – лишь эхо, так-то вот. Играем их старые песни, только и всего. Наши-то и петь не стоит.
– Так вы поэтому участвуете в шоу? – спросил Вольф, которому было страшно любопытно.
– Нет, черт тебя дери, – засмеялась Мэгги. – Я ввязалась, потому что это мой шанс. На меня вышел Ди Стефано…
– Ди Стефано? Начальник?
– Ну, кто-то из его ребят. У них уже все было на мази, не хватало только Дженис. Ну вот они и запустили компьютерный поиск, и выскочило мое имя. Денег предложили. Месяца два ковыряли меня в Хопкинсе. И пожалуйста – вот она я. На пути к славе. – Последнюю фразу она громко пропела, словно потешаясь над собой.
– А зачем вам пришлось связываться с университетом Хопкинса?
– Ты ж не думаешь, что я такой уродилась? Им пришлось все лицо мне перекроить. И голос тоже, благослови их Бог. Сделали его ниже, расширили диапазон, усилили, чтоб высокие ноты держать.
– Не говоря уж о мозговых имплантатах, – добавила Синтия.
– Да-да, имплантаты, чтобы я болтала по-блюзовому и не выпадала из роли. Но этих немного совсем поставили.
Вольф поразился. Он, конечно, знал, что в университете Хопкинса работают отличные специалисты, но чтобы настолько!
– Но какая им с этого выгода?
– Довести меня до ручки, золотце. Не спрашиваю, не знаю и знать не хочу. Вот мой девиз.
– Правительство взялось за социальную инженерию, – встрял бледный длинноволосый парень, сидевший неподалеку. – Вот и мутят что-то странное,
