едва идти могу…
Но с горы мы спустились споро, Аяя за спиной тоже не стала мне тягостью, даже мешки в руках и то не оттягивали, похоже, что я ей облегчение делал с перелётом, что она теперь для меня, я будто даже сам легче стал. В город мы вошли уже в темноте, ворота как раз за нами закрыли, хорошо успели, иначе…
– Через стену перелетели бы, подумаешь, делов, – усмехнулась Аяя, когда я сказал ей об этом.
– Легко с тобой, я смотрю, – сказал я, усмехаясь.
Наконец, мы дошли до дома Зигалит, я постучал, открыл привратник, вот как, теперь и привратника она завела, что ж, собиралась ещё умет открыть на золото, что я оставил…
– Госпожа Зигалит уже почивають…
– Скажи муж вернулся, Эрбин, – сказал я, не собираясь ждать у ворот.
Тот побледнел, выпучив глаза и посторонился, впуская нас, а сам, заперев за нами, побежал в дом, предваряя. Я не хотел, чтобы Аяя поранила или испачкала ноги, потому решил не спускать её со спины, пока в дому не окажемся.
Там засветили окна, хотя странно, что Зигалит с закатом спать-то легла, ещё не такое позднее время, но, может быть, встаёт рано? Не хворает ли, забеспокоился я.
– Поздорова ли госпожа? – спросил я привратника, когда он выскочил снова из дверей и раскрыл их для нас.
– Дак… а… да! Да, здравствуют! – растерянно произнёс он.
Мне не понравилась его растерянность и странный испуг, словно Зигалит вовсе не ждёт меня, и… я не стал додумывать, вошёл в отворённые двери. Передняя горница, как и раньше, только ковёр новый на полу и… пахнет здесь… не могу понять, чем. Служанка выбежала, на ходу поправляет платье, не прибранная.
Я опустил Аяю на пол, тут и вышла Зигалит, в рубашке, только плечи обернула куском светлой шерсти, будто кутаясь, хотя и не холодно вовсе. Обняла меня, но почему прячет лицо от смущения, что здесь? Измена? Не может быть, отродясь мне не изменяли жёны…
Но тут я заметил, что живота у Зигалит нет, по моим расчетам рожать ей было месяца через два, ну, учитывая двойню, через месяц…
– Ты что же, опросталась уже? – спросил я, оглядывая её. Может, потому и смущена?
– Дак я… – она покраснела. – Ски-инула я, Эрбинчик…
Я обнял её, погладил по спине, думая, что успокаиваю горе.
– Ничего-ничего, не горюй, всяко быват…
Но тут она заметила Аяю, в таком странном виде представшую, что даже служанка оглядывалась с интересом.
– А… это хто же?.. – спросила Зигалит без улыбки.
Оплошал я, сразу-то не представил, отвлёкся непрошенными мыслями, вот и…
– Это Аяя, познайтесь. А это – Зигалит, моя жена, – сказал я, отступая и словно впуская Аяю в круг.
– Хто ж она бу-уит? Ишшо-о одна? – по-прежнему вытягивая губки, проговорила Зигалит. – Жёнка? Младшая, али так, наложница? – нахмурилась моя жена, оглядывая Аяю с придиркой, обошла вокруг даже.
– Да нет, што ты… Это Ария жена.
– А-ария?
