принесли сюда, в большой дом не позвали. Но я и не хотела, смотреть на них и думать, что жена обманывает Эрбина, было неприятно. А вот книг Эрбин тоже прислал, не поскупился, целый ворох. Сам прийти не соизволил, должно быть, не хотел сердить Зигалит. Я вышла с одной из них в сад, с тем, где описаны были животные, что живут в дальних полуденных морях, огромные, такие, что можно легко за остров принять их. И рисунки, сделанные чьей-то умелой рукой.
– Твоей рукой, Аяя, – услышала я за спиной и обернулась.
Это оказался Орсег, вот неожиданность. Я улыбнулась.
– Откуда знаешь, о чём я думала? Здрав будь, Орсег.
– И ты здравствуй, Аяя.
Он тоже улыбнулся и даже сел рядом, на траву, как сидел я, в простом платье из синего полотна, легко было и по траве, и сидеть, и прилечь, а сам Орсег сегодня тоже был одет в рубашку и брюки, и даже сандалии, не то, что в прошлый раз, когда он приходил совершенно голый, токмо срам прикрыв…
…Конечно, я оделся, идти по городу голым тут совсем не приветствовалось. Меня тоже поразила чудовищная башня, выросшая за городской стеной, верхушка которой пряталась в облаках, я вошёл через те самые ворота, что открывались к строительству. Кто-то оглядывался на мои мокрые волосы, но в толпе легко затеряться, даже мне, большому, приметному человеку. Да, я нашёл Аяю. Когда перестал яриться в немедленном желании уличить и наказать Ария и его братца с наглой ухмылочкой. Я вернулся в свою стихию, успокоился и просто включил свои чувства. Теперь мне легко было найти Аяю, потому что, растворяясь в ней своей любовью, я и её привязал к себе, словно от неё ко мне была натянута струна и по ней я мог найти её, где бы она ни была. И я нашёл. Больше суток у меня это не получалось, словно она была где-то спрятана, как зачарована, а потом откликнулись воды здешних рек… и вот я здесь. Я не люблю рек и озёр, в них тесно мне, душно, как в темнице, но при необходимости я мог бы довольствоваться и колодцем. Совсем без воды я становлюсь обычным человеком.
И вот я пришёл в этот дом под видом постояльца, вошёл сюда и без труда отыскал Аяю в саду. Она сидела над свитком, который когда-то написала своей рукой при мне, а сегодня, изумляясь, разглядывала рисунки, что ещё тогда удивляли меня мастерством, что она проявляла, когда делала их красками, что сама разводила водой и маслом. Таких рисунков в своих свитках она наделала сотни, за то время, что путешествовала на корабле Гумира, а я сопровождал её. И вот теперь смотрела на них, словно увидела впервые.
– Ты опять со мной какими-то загадками молвишь, хорошо ли это? – сказала Аяя, но улыбаться не престала.
– Не буду, хорошо, – сказал я. – Как же ты бежать-то решилась? Али не знала ничего?
Она отвернулась, пожав плечами, не хочет говорить, похоже, ну и я не стану её пытать. Они похитили её, эти паршивцы, и что с нею обсуждать теперь их изощрённые подлости. Я решил спросить о другом.
– Ты хочешь вернуться? – спросил я. – Я могу помочь тебе.
– Орсег, если бы я могла вернуться, я бы вернулась, – сказала Аяя, немного
