вдруг пришла, и вот-вот птицы запоют, и деревья вновь зазеленеют. Наваждение длилось миг. «Это судьба, – подумала Нася, – это Господь с небес знак мне подал. Это суженый мой. Иван-н-н!» Они не улыбнулись друг другу, словом не перемолвились, а будто отметину друг на друга глазами поставили и занялись своими делами. Только Нася уж знала, что судьба её с этого дня решена навеки, ведь сам Господь прокричал ей заветное имя с небес: «Иван-н-н!»
Весь обратный путь с ярмарки Нася представляла себя невестой Вани. Размечтавшись, удивлялась сама себе: неужели невеста? В раннем детстве она переболела оспой, и лицо у неё было рябое после болезни. Отец на все полевые работы всегда брал её с собой, а там мужики вечно подшучивали над ней.
– Наська, а Наська, тебя ведь такую рябую замуж-то никто не возьмёт!
На что она храбро отвечала:
– Возьмут, ещё как возьмут! Ведь как замуж-то выходить, я уж старая буду, к тому времени все мои рябинки зарастут.
В то счастливое время старость и замужество были в её понятии одинаково далеки. И вот рябинки заросли, а она уж и жениха себе присмотрела. Фу, стыд какой! Нася покосилась на отца: не отгадал ли он её мысли? Он улыбался, время от времени подгоняя лошадку. Торговля прошла удачно, и на радостях он купил дочери красивый платок – алые цветы по зелёному полю. А она-то как радовалась! Накинула на голову – и так повернётся, и эдак.
– Ну что, тятя, личит?
– Личит, дочка, личит. К такому славному личику всё личит.
Нася тоже улыбается. Не ведает тятя, что дочка не только подарку его радуется, появилась у доченьки тайна сердечная.
Телегу потряхивает на неровной дороге, копыта постукивают, Нася потихоньку успокоилась, мысли потекли ровнее. Рядом с отцом она всегда себя чувствовала спокойнее и уверенней. Хороший у неё отец, надёжный, наставительный. Любит он дочь к уму наставлять. Не обидно так наставляет. Вот едут они, к примеру, вечером с луга, Нася восседает на высоком возу сена рядом с отцом. Мужики, что сидят на лавочках возле своих ворот, обязательно встанут, поклонятся отцу.
– Доброго здоровьичка, Семён Васильевич! – уважительно так скажут.
– Доброго здоровичка! – кивнёт отец в ответ, а после Насю поучает: – Вот смотри, дочка, мы с тобой утром со двора выезжали, а он, небось, спал ещё. Мы с тобой домой приедем – у нас ещё дел невпроворот, а он уж на лавке сидит, отдыхает. Запомни, дочь: лучше недоспи, а хозяйство своё в порядке содержи. Нет ничего на свете хуже бедности, а бедность от лени происходит.
Были же и сыновья у отца: Гриша-большой да Гриша-малко, младшие Насины братья. Им он тоже особо отдыхать не позволял. Но их он, как подросли, учиться в школу отдал. Ни старшая сестра Паня, ни Нася в школе никогда не учились. Девкам это ни к чему – так считал отец. Отцу виднее.
Глава 5. Колька
Как-то
