уже задуматься об её итогах. Опытный и здравомыслящий офицер-танкист начинал уже предполагать, что война может закончиться вовсе не победой Германии!
Он старался гнать от себя эти тревожные мысли, не показывал их своим подчинённым. Но злость с каждым днём увеличивалась. Злость на себя, что бездумно поверил фюреру. Злость на всю верхушку Рейха и на немецкое военное командование, которое допустило столько просчётов в отношении большевиков. А ещё большая злость у него появилась в отношении этих самых большевиков, которые не рассыпались сразу от ударов победоносной германской армии! Сдюжили, стерпели и повернули вспять лавину вермахта. А теперь уже и гнали её всё дальше на запад.
И не сказать, что гауптштурмфюрер Граубе считал себя сверх меры жестоким человеком. Он в душе даже любил детей. Правда, только немецких детей! Но его сознание, одурманенное фашистской пропагандой, не позволяло ему считать русских, белорусов и украинцев полноценными людьми. Все славяне были для него Untermensch – недочеловеками, которых надо было уничтожать и давить, как вшей. Что он и делал со всей добросовестностью исполнительного гитлеровского вояки.
Поэтому во сне он обычно видел только родные ему Судеты и лицо своей Урсулы. Никогда не снились ему сожжённые большевистские танки, взорванные и расстрелянные им красноармейцы. Не видел их глаз во сне и не чувствовал никакого угрызения совести за их жизни, перемолотые гусеницами его танка.
Глава 5
Пациенту ракового госпиталя Егору Фролову совсем не хотелось идти на утренние процедуры. Он не видел в этом никакого смысла. Лишняя боль, лишние мучения, которые в итоге ни к чему не приведут. И без того госпитальные эскулапы расковыряли больное колено, заштопали его словно латаную дерюжку и наложили гипс.
Первую операцию проводил главврач, а ассистировали ему лейтенанты-онкологи и старшая сестра. У майора медицинской службы тряслись руки в следствии контузии, поэтому он не мог обойтись без помощи желторотых и неопытных лейтенантиков. Слава богу, что главврач, прошедший Ленинградский фронт, сделал Егору перед операцией внутривенную новокаиновую анестезию, которая начала практиковаться именно там. Частично это помогло капитану Фролову перенести дикую, операционную боль и избежать болевого шока. До его распухшего колена и без операции уже было не дотронуться.
Егора укололи морфином уже после операции и он на время забылся, скрывшись от нестерпимой боли в цветных видениях, в которых не было всех этих бед последнего времени.
Врачей-анестезиологов и во фронтовых госпиталях не хватало. Начальство и сюда не удосужилось пока прислать такого специалиста, поэтому врачи эвакогоспиталя самостоятельно делали во время операций все возможное, чтобы пациентам облегчить страдания.
В условиях военно-полевой хирургии обычно использовались препараты, действующие быстро при однократном применении. Основным средством было подкожное введение морфина гидрохлорида. Преимущества
