персиков, не порезавшись, пятый раунд в сексе или настроить кофемашину, чтобы она сама делала тебе кофе в определенное время.
– Ты же знаешь, что я и крепкий алкоголь – это хуже соды и кока-колы в закрытой банке.
– Да по фигу.
– Уверен?
Спустя десять минут казалось, кто-то из нас троих – лишний. Не то я, не то Романович, но точно не Влад. Он травил байки про откаты и финансовые схемы и анекдоты с бородой, которые заходили на хмельную голову как дети в школу. Мы сами не поняли, как Романович отсел от нас за ноутбук и, отгородившись наушниками от мира, погрузился в осмотр локаций для грядущих съемок.
– Глаза у тебя грустные, – вдруг прервал свои рассказы Влад.
– Нет, просто устала, и хочется…
– Секса? – отшутился Влад.
– Точно! Секса хочется! А я все думала, зачем я приехала! – Я затихла, уставившись, как Романович почесывает одной пяткой другую, совершая очередной звонок по скайпу с европейским продакшном.
– Со мной? – Влад не растерялся и вернул меня в «здесь и сейчас». Я поперхнулась, отвела глаза, зарделась пурпурным румянцем, а он продолжал смотреть. Стальные нервы.
– Не знаю. Может, и с тобой. Если ты не перестанешь на меня так смотреть, – Пьяная, я всегда беру окружающих на «слабо», а на самом деле – себя. И каждый раз уговариваю себя не пить ничего крепче кефира, но вино само телепортируется в мой холодильник. Ничего не могу с этим поделать.
– А как же?.. – Влад головой показал в сторону увлеченного работой Романовича.
– Во-первых, мы расстались.
– Как всегда, расстались! – на минуту пошел на попятную Влад.
– Не знаю, думаю, не как всегда. Знаешь, вот чую. Но это… чисто женская история. Понимаешь же?
– А во-вторых? – Влад поставил бокал на стол и (вроде как) случайно, ненароком, легко как-то… дотронулся до моего плеча. Домашний свитер давно сполз на одно из них и оголил ключицу.
– А во-вторых, даже если мы займемся сексом у него под носом на рабочем столе, все, что он может произнести, – это: «Потише, я работаю». Я его слишком хорошо знаю. Ему на всех, кроме себя, глубоко по фигу.
– Тебе только кажется, что ему все равно, – просто не показывает. Алек же не эклектичный маразматичный нарцисс, а нормальный мужик.
– Проверим?
И я поцеловала Влада. Он не сопротивлялся, возможно, покосился на Алека, но градус алкогольного опьянения, долгий перелет и душное помещение сделали свое грязное дело.
– Нет, я так не могу! – отпрянул Влад и устремил свой взгляд в спину Романовича.
– Он даже не заметил, понимаешь? А я… Я устала долбиться в его отдаленное сердце азбукой Морзе. Как-то стихотворение написала – и ты представляешь, Романович его прочел. И ничего не понял. Вообще не одуплил, что стихотворение, сука, о нем! Я в его жизни – просто реквизит! – руки сами взяли бокал Влада так, чтобы коснуться его пальцев. Опять-таки
