землю, по небу плыли редкие, но тяжелые и темные облака, где-то неподалеку пели птицы. Собственно, я наблюдала очередной день из жизни лагеря Сопротивления: вокруг пахло едой, животными, лесом, костром, табачным дымом, и была во всем этом какая-то своя романтика – ощущение настоящей свободы.
Как я поняла, погода в Империи была очень изменчива. Если сегодня температура могла упасть ниже нуля, замораживая воду и грязь и посыпая все снегом, то завтра внезапно может выйти солнце, и тогда погода будет как в середине июля – жаркая и сухая. И самое интересное, что местные жители считали это нормальным явлением! Я с самого начала поняла, что Согхат – очень странное место.
Воины в тяжелой латной броне и кольчугах сновали мимо поставленных палаток. Дядя Арон хладнокровно разделывал тушу какого-то зверя, Эрика как медведь орала на хилых новобранцев, таскающихся без дела, и я не знала даже, от чего они больше морщились: от ее режущего уши голоса или же от сверкающих в ярких лучах доспехов. Несколько человек повторяли движения за имперским солдатом, обучаясь новым приемам обращения с клинками, а кто-то решил смастерить пугало из засохшей травы и стрелял по нему из лука. Все шло своим чередом, как всегда, никто и не заметил моего недолгого отсутствия. Конечно, я ловила на себе косые взгляды, но их было гораздо меньше, чем когда я только-только пришла в Сопротивление вместе с Коннором.
Мы с Мелани заняли свободный стол под навесом в «столовой» нашего любимого повара, взяли у него по порции пустой мясной похлебки и решили спокойно встретить начало дня, болтая о повседневной ерунде и прогоняя остатки сна. Но не успели мы и супа доесть, как к нам, откуда ни возьмись, в задумчивом молчании подсела Джун с воняющей табачной трубкой, чей дым тут же отбил весь аппетит. В свободной руке у женщины виднелись старые гадальные карты, с которыми, наверное, она никогда не расставалась. Мне было очень непривычно видеть ее в белом легком платье с причудливыми узорами и собранными в строгий хвост волосами. В таком виде она выглядела моложе своих лет, и я заметила, как к ней так и притягивались взгляды проходящих мимо солдат.
– Как бы я хотела войти в холодные воды моря, в шипящие волны и окунуться туда с головой, забыв обо всем. Но путь туда опасен и далек… – почти шепотом произнесла она, блаженно закрывая глаза от внезапного дуновения прохладного ветерка. – Как ты, деточка? Голова не кружится?
Я отставила от себя железную миску, в которой еще что-то плавало на дне:
– Чувствую себя прекрасно, как никогда раньше. Спасибо вам за все. Если что-то понадобится, вы только попросите! – попыталась я выразиться как можно вежливее, но это прозвучало так неправдоподобно, что я сама себе не поверила. Джун же на это мило улыбнулась:
– Это моя работа, деточка, и более ничего, – спокойно произнесла она. – Поэтому я здесь, с вами.
Помолчав, женщина перевела свой взгляд на эльфийку, быстро уплетавшую свой завтрак:
– Мелани, детка, можешь нас оставить на некоторое время?
Не проронив и слова, девушка, оставив тарелку
