ради Бога. Хлама меньше будет.
– Вы так и не сказали, откуда он у вас?
– Приятель один оставил.
– Давно?
– Ого-го!
– Вспомните хоть примерно.
– Зачем примерно, могу точно вспомнить. Это был пятьдесят девятый год.
– Двадцать шесть лет, – едва слышно прошептал Генри.
В голове у него роились ещё с десяток вопросов, но задать их он не успел – старик вдруг насторожился, порывисто вскинул указательный палец, этим жестом перебив молодого человека на полуслове.
За мутным окном сумерки переходили в ночь. Сквозь густую синеву неба проклёвывались первые звёзды, из-за горной гряды поднимался тонкий серп убывающей луны. За стеной явственно слышались негромкие, но настойчивые звуки, будто стучали одна об другую деревянные чурки.
– Как они мне надоели, – тяжело вздохнул старик.
– Кто тебе надоел, старый ворчун? – спросил Джед.
– Ясное дело кто – мертвяки, – ответил старик тоном, каким говорят о самых обыденных и надоедливых вещах. – Как только солнце уходит, они тут как тут. Слава Богу, здесь они недотёпы полные, и не так опасны, как те, которые бродят по ту сторону хребта. А недавно объявился дилижанс-призрак. Ездит по ночам, как ни в чём не бывало, будто совершает обычный рейс. Две дохлые лошади в упряжке тянут его резвее, чем шестёрка живых, а на козлах – скелет с кнутом в руках. Тьфу! – Старик с омерзением сплюнул и дружески похлопал Генри по плечу. – Чувствуйте себя как дома, а мне надо закончить работу. Негоже это дело на ночь оставлять.
Он направился к двери, а гости недоумённо переглянулись, провожая его взглядами.
– Время сохранило старику зоркость, но, похоже, не пожалело голову, – сказал Джед, и Генри показалось, что непроницаемое лицо аризонца впервые отразило какие-то чувства, и чувствами этими были досада и жалость.
А может Генри просто показалось? Во всяком случае, когда аризонец повернул голову и свет лампы, заглянув под поля шляпы, осветил черты его лица, в них не было уже ничего кроме прежней непроницаемости. Джед оглянулся на дверь, и сказал своим обычным бесстрастным голосом:
– Пусть лучше меня живьём растерзают стервятники, чем дожить мне до таких лет.
Глава 5
Старик зашёл за дом, остановился у выкопанной на задворках ямы, на краю которой лежали два джутовых мешка с крепко завязанными в узел горловинами. Один мешок вздрогнул, издавая стук, будто в нём лежали чурки из твёрдого дерева.
– Знаю – хочется ещё погулять, – бормотнул старик ногой спихивая мешок в яму. – А кому бы не хотелось?
Упавший на дно мешок, вопреки законам физики не успокоился, а стал подпрыгивать, перекатываться и греметь, будто его спустили по ступеням. Второй мешок тоже заплясал у ног старика, издавая нарастающий рассыпчатый стук и вскоре начал взбрыкивать на краю ямы, как необъезженный мустанг.
– Но я вам в этом деле не помощник. – Старик взял воткнутую в
