«сударь» не могло быть ничем иным, как издевкой, она почти выплюнула слово мне в лицо, – и все-таки она не издевалась, я видел это по ее глазам. Ярость душила ее, не оставляя место ничему иному. Ярость на меня – и, еще больше, ярость на себя. За то, что вынуждена смириться. За свой страх передо мной. Перед тем, что я ей показал…
Я выдержал ее взгляд. Дождался, пока она перегорит и сломается.
Она опустила глаза. Несколько секунд я сидел, нависая над ней. Расставляя точки. Потом улыбнулся – так же вежливо, как улыбнулась мне она минуту назад, – и, как можно мягче, поднялся. Мягко подтянул сбившееся одеяло, подоткнул ей под подбородок и вокруг плеч.
Неспешно вышел, закрыл дверь на ключ и двинулся дальше по коридору. Размеренным, уверенным шагом. Шаги она может слышать через дверь. Прошел через холл, вошел в столовую – и только тут позволил себе бессильно привалиться к стене, задрав голову в темноту.
Она наползала сверху. Свечи в канделябре догорели, остался последний огарок, огненный язычок едва теплился… Темнота над головой казалась бездонной.
Я позволил себе расслабиться – и телом, и волей. Перестал держать оборону. Дал мыслям течь свободно.
Господи… На что я рассчитываю? Разве под силу мне будет справиться с ней – если уже сейчас, когда она только начала приходить в себя… Мне-то казалось, что я всегда почувствую ее касание. Что могу блокировать ее атаку на самых подступах…
Она не должна была вытащить из меня ничего.
Ничего! Даже самые явные эмоции с поверхности моей души, даже тень этих эмоции не должна была ухватить, – не то что кусочек памяти!
Я помотал головой.
Спокойно. Только не сдаваться. Это мой последний шанс. Я не должен его упустить. Не могу его упустить! Не надо ее бояться. Опасаться – стоит, бояться – нет. Не надо паниковать.
Легко сказать… Как же ее не бояться, если я даже не почувствовал ее атаки? Я-то думал, такое вообще невозможно. Был уверен в этом! Но она легко…
Я оскалился и стиснул пальцами виски. Спокойно, спокойно!
Не надо сходить с ума. Если это невозможно – значит, должно быть объяснение, как же она узнала мою фамилию. Надо лишь понять – как.
А может быть, она узнала это не сегодня – а раньше? Две недели назад. Но не подслушала, когда мы общались друг с другом, а сама вытащила. Раньше. Когда я шел к ней в подвале. В тот миг, когда она почти заставила меня провалиться в воспоминание – сделав тот чертов кусок памяти живее реальности…
Могла? Какой-то миг она была полной хозяйкой в моей голове. Могла вытащить из меня и имя, и фамилию, и что угодно.
Я невесело усмехнулся. Ну да. Вот так вот. Просто. Элементарно. А ты уже…
Ну и трус. Так легко повелся – на такой дешевый прием. И уже возомнил невесть что. Атаковать она, видите ли, может незаметно… Она обычная чертова сука. Сильная, чертовски сильная, но далеко не всемогущая. Всемогущи – только человеческие глупость и страх. Трусость.
Ну и трус…
Мне было стыдно, но куда сильнее
