style="font-size:15px;"> – Есть Предметы, которые остались еще от моего предшественника. И его предшественника. Раз никто так и не понял их назначения, пользы от них никакой. Но они предназначены для переплавки.
– Скажите, что именно вы хотели из них выплавить. Мы заменим. Привезем вам инструменты.
– Ну и ну! – не выдержала я. – За этот хлам? Что вы будете с ним делать?
– Изучать.
– Зачем? Чтобы понять, как они действуют? Так ведь и мы то же самое делаем!
Звездный Человек вздохнул:
– Чтобы понять, что тут произошло…
– А что произошло? – удивилась я.
– Ну… – он в затруднении пожал плечами.
– Они воспринимают это положение вещей как естественное, – тихонько сказала женщина, но я услышала. – Странно, что они вообще пытаются хоть что-то сберечь…
– Прагматически, – произнес он в ответ непонятное слово, – чисто прагматически…
Скарабей смотрел на них исподлобья, потом сказал:
– Нет. Так не пойдет.
– Ну, что еще? – устало спросил пришелец.
– Вы будете разбираться с Предметами – а вдруг окажется, что среди них есть что-то очень полезное? Такое уже бывало! Несколько поколений лежит Предмет, а потом вдруг какой-то Хранитель и сообразит, как его использовать. Вам, значит, прямая выгода, а мы, получается, останемся с носом?
Мужчина обернулся к женщине и вновь что-то сказал ей вполголоса, на этот раз на незнакомом языке. Она отозвалась – тихо, мелодично, но я все равно поняла, что они спорят.
Наконец, она пожала плечами – ладно, мол, – и он вновь повернулся к нам.
– Хорошо, – сказал он, – все равно мы собирались… Вы можете присутствовать при обработке данных.
Старик посмотрел на него непонимающе. Женщина мягко пояснила:
– Мы можем вас обучать – например, как пользоваться Предметами. И многому другому.
– Я уже стар для этого, – сердито сказал Хранитель. – Вот ее.
Он вытолкнул меня вперед.
Я на всякий случай сказала:
– Не хочу.
В жизни не стала бы так пререкаться с Дрофой, да еще при людях из чужого племени: так и по шее можно схлопотать, но Скарабей как ни ворчал, а ни разу даже оплеухой меня не наградил. Но, видно, ему тоже стало неловко, потому что он сделал свирепое лицо и сказал:
– Тебя не спрашивают.
– Не бойся, девочка, – по-прежнему мягко сказала женщина, – тебя никто не обидит.
– Вы что, теперь все время будете сюда ходить?
Я подумала, что раз уж они все равно будут сюда ходить, может, принесут еще еды. Есть мне хотелось все время. Скарабей говорил, это потому, что я расту. Я и правда росла – подол парки пришлось надставить на целую ладонь.
Они переглянулись. Потом мужчина сказал:
– Скорее всего, нет. Я думаю, будет
