в комнате молодой женщины пахнет еще хуже, чем в твоей.
– Храню, чтобы сжечь, – бесстрастно закончила соседка.
– Да, вам следует знать еще кое-что, – повернувшись к тебе, сказала хозяйка. – Если сломается один из туалетов, платить придется больше.
После такого знакомства ты игнорируешь просьбу Мако звать ее Блессингс, как, впрочем, и все в доме. От нее удушающими волнами, такими же ужасными, как и отвратительный запах, исходит неудача.
Теперь, спустя несколько месяцев после того знакомства, Мако, когда все вошли, обеими руками закрывает дверь. Когда щелкает замок, юридический секретарь принимается рыдать. Она падает и съеживается на полу. Короткое, тощее тело извивается, скрюченные руки обхватили голову, пальцы вцепились в клок тряпки. Она похожа на зонгороро[14], которую тычут любопытные дети.
– Встань! – грубо приказывает Берта без всякого выражения на лице. – Что ты тут устроила пфику-пфику, хнык-хнык? – резко продолжает она. – Хватит уже. Иве, встань и объясни, в чем дело.
Хозяйка глубоко дышит, будто собирается запеть. Берта быстро, без усилий передумывает.
– Ладно, выбрось из головы. – И, склонившись к поверженной секретарше, она поднимает ее.
– Нет, мне просто хочется умереть. Больше я ничего не хочу, – не в силах остановить рыдания, твердит Мако. – Что мне делать? – Она пытается вырваться из сильных рук Берты и лечь обратно на пол.
Берта крепко держит ее.
– Все кончено, – всхлипывает Мако.
– Шайн! – восклицает Берта. От ее голоса отлетает негодование, и он зависает где-то между отвращением и веселостью.
– О-о! О-о! – еще громче рыдает Мако, подтверждая подозрения Берты.
Гостья пристально смотрит, но молчит.
– Шайна нет, – удивляется хозяйка. – Он не вышел, когда я позвала его.
После чего присоединяется к Берте, советуя Мако утереть лицо.
Добрый совет не достигает цели, Мако продолжает задыхаться в соплях и слезах. Вдова поясняет Кристине:
– Ее зовут Макомбореро.
Кристина молча кивает. Вдова хлопает гостью по плечу, дав знак уходить. Май Маньянга идет чуть быстрее обычного, но в остальном спокойна, как будто не случилось ничего особенного. Захлопывается дверь. Ты, Берта и Мако остаетесь одни. Сейчас другое время месяца, и завеса гнили, которую ты почувствовала в первый свой приход, несколько рассеялась.
– Шайн, – опять пустым голосом говорит Берта.
Мако рыдает и соскальзывает обратно на пол.
Берта становится над ней, уговаривая ее перестать сокрушаться и взять себя в руки.
Ты идешь к двери. Берта тоже разворачивается уходить, с болью глядя на слабость Мако.
– Раковина, – всхлипывает Мако, только чтобы вы не оставили ее одну.
Ты останавливаешься, положив руку на ручку двери.
– Щетка
Тысяченожка.
