style="font-size:15px;"> Телефонный звонок отвлекает Рамолу от группового чата. Весь дисплей занимает фотография с подругой Натали. Снимок был сделан на девичнике шесть лет назад. Они стоят, облокотившись на деревянные перила залитого солнцем бара под открытым небом, поднятые в тосте бокалы, хохочущие рты. На всех – белые футболки с карикатурной физиономией Натали и подписью «Нат надавала обетов верности». Группа назначила Рамолу добровольцем объяснять любопытным смысл надписи на футболках – британский акцент и медицинская лексика делали ее хмельные объяснения еще путанее.
Вид лица Натали в телефоне на мгновение оживляет искру угрызений совести. Помимо нескольких случайных эсэмэс Рамола не говорила с Натали с предрожденчика, состоявшегося два месяца назад. Неизменно практичная Рамола купила в подарок месячный запас пеленок и влажных салфеток. Уходя с вечеринки, она вручила Натали плюшевого медвежонка Паддингтона[4] и целую стопку детских книг, извиняя дополнительный подарок желанием поддержать имидж лучшей подруги.
– Привет, Натали.
– Ох, слава богу, Мола. – Прозвище – память об учебе в колледже, Натали – единственная, кто им еще пользуется. – Я пыталась дозвониться на 911, звонки не проходят. Я… – Натали замолкает и тихо плачет. – Ты дома? Мне нужна твоя помощь. Я не знаю, что делать.
– Да, разумеется. Я у себя. Ты где? С тобой все в порядке? Что случилось? – Рамола испытывает сбивающее с толку ощущение, будто находится не в своем теле, а наблюдает текущий момент со стороны из недалекого будущего, до которого еще надо дожить или заслужить его, она как будто ждала этого звонка и теперь уверена, что он принесет недобрые новости.
– Я в машине. На полпути к тебе. Приеду через пять минут.
Рамола подскакивает к эркерному окну, распахивает шторы, чтобы лучше видеть стоянку.
– Почему ты не дома? Схватки начались?
– Мне пришлось бежать. Случилось ужасное. Мне реально нужна помощь. – Обычно уверенный, настойчивый голос Натали теряет силу с каждым сказанным словом, так что в конце третьего предложения напоминает лепет испуганного ребенка.
– Я помогу – обещаю.
Натали плаксиво шепчет: «Ой, твою мать», шепот переходит в судорожные всхлипы.
– Что с тобой? Ты в порядке, Натали? Мне выйти тебя встретить?
– Рука офигенно болит, – бурчит Натали, явно пытаясь взять себя в руки. – На нас напал какой-то тип. Зараженный. Пол принес в дом продукты, мы стояли в гостиной и говорили, просто говорили, даже не помню о чем… – Фраза обрывается.
– Натали, ты еще тут?
– Короче, входит какой-то тип. Открыл сетчатую дверь и ввалился прямо в наш гребаный дом. Пол попытался его не впустить, но упал и… и… и я пыталась ему помочь тоже, но Пол… – Речь опять дробится на осколки всхлипов, Натали делает глубокий, вибрирующий вздох и снова приходит в себя. – Этот тип убил Пола и укусил меня за руку.
Рамола ахает, прикрыв рот, пятится от окна, точно боится увидеть повторение сцены на автостоянке. Что тут скажешь? Чем утешить Натали?
Когда первоначальный шок проходит, в Рамоле одерживает верх врач-клиницист, этот врач требует
Герой более 20 детских книг автора Майкла Бонда.
