несмотря на поддержку императора, меня этим вечером позорно исключат с отбора? Как избежать аукцион невест? Не поведут же меня насильно на торги?
На кровать упала в растревоженных чувствах и больно-пребольно ударилась обо что-то твердое.
– Ой! – послышался приглушенный вскрик.
– Кто там? – настороженно спросила я.
– Это я.
«Почтальон Печкин, принес заметку о вашей горячке», – на нервной почве подсказало сознание.
Трясясь от страха, смешанного с напряженным ожиданием, осторожно убрала подушку и хорошенько проморгалась, не веря собственным глазам.
На простыне лежал кристалл.
– Кто тебя подбросил? – неуверенно коснулась я кончиками пальцев отшлифованной каменной поверхности.
– Никто мне не бросал, ты сама меня нашла, – обиженным детским голосом раздалось из полыхнувшего бирюзовым светом кристалла.
Искорки забегали по граням, через прозрачное стекло вылезла полупрозрачная лысая голова ребенка, а с хлопком он полностью появился и сам. Через полупрозрачное белесое тельце с животиком проступала узорчатая спинка кровати. Вместо ног у мальчугана имелся хвостик, прямо как у джина.
– Бесплотный дух Ошвуд готов ответить на твои вопросы! – просиял мальчуган.
– Все же, как ты сюда попал? В смысле, ко мне, под подушку?
– Не знаю, – на лице духа появилось выражение полной растерянности. – Последнее, что помню, я почувствовал твой зов. Тебе нужна была моя помощь.
Он прав. Мне нужен был кристалл. Вокруг него кружились мысли, прежде чем уснула.
– Но разве кристаллы переносятся? – слова упрямо сорвались с моих губ.
– Иногда, – взволнованно заметался по стене Ошвуд, поднимаясь к потолку. Там и завис. Запрокинув голову, смотрела на него.
– Меня накажут. Я усыпил старейшего духа, – пожаловался малыш.
– Ты усыпил дух в главном кристалле? – удивилась я.
Ошвуд растерянно моргнул и подлетел ко мне.
– Мне пришлось его усыпить. Старейший Вистон хотел предупредить императора о твоем появлении, Вероника Соколова, – с подкупающей искренностью сознался бесплотный дух.
С преданностью и затаенным страхом он смотрел на меня.
Впервые услышав в чужом мире свое настоящее имя, я впала в ступор.
– Ты знаешь, кто я? – подскочила с кровати и взглянула на дверь, через которую в любой момент грозила появиться Рида.
– Знаю не только я, но и старейший дух. Чего встревожилась? Опасаешься, что горничная меня увидит? – большие, невинные глаза мальчугана заволокла плотная дымка. Они стали полностью белые. – Не жди ее скоро, она спорит с портнихами из-за твоего платья. Ей не нравится вырез. Она хочет его увеличить, – с каким-то детским озорством сообщил Ошвуд.
Дымка рассеялась, и он пристально посмотрел на меня.
– Ты прибыла
