извинился и незаметно исчез.
Корделия смотрела на брата в тревоге; ей казалось, что он напрасно рискует. Попытка поздравить жениха и невесту вполне могла привести лишь к оскорблениям и насмешкам со стороны «Веселых Разбойников». Но, видимо, он твердо решил исполнить свой долг; он подошел прямо к сестре и, не глядя на остальных, отрывисто проговорил:
– Я хотел бы поздравить вас обоих с этим счастливым событием.
Джеймс смерил его холодным взглядом.
– Вижу, у тебя хватает ума хотя бы произносить правильные слова, – тихо сказал он, – пусть даже ты не можешь заставить себя притвориться, будто говоришь искренне.
Губы Алистера превратились в тонкую линию.
– Значит, попытка не засчитана?
«Прекрати», – мысленно взмолилась Корделия. Она знала, что Алистер не всегда был таким; она знала, что он мог быть добрым, ласковым, даже уязвимым. Она знала, что их отец разбил сердце сыну, превратил его в циничного, разочарованного в жизни человека, и Алистеру оставалось лишь как-то справляться с этой травмой. Но она считала, что брат ведет себя неправильно: что он не должен прятаться от людей, не должен окружать себя стеной из шипов.
Точно так же Джеймс скрывался за своей Маской.
– Сегодня мы стали братьями, Алистер, – ответил Джеймс, – мы будем рады видеть тебя в нашем доме. Я, разумеется, буду вежлив с тобой, и надеюсь, что ты тоже будешь вести себя пристойно, ради Корделии.
Во взгляде Алистера промелькнуло нечто вроде облегчения.
– Разумеется.
– Однако ты должен обращаться с ней любезно, – продолжал Джеймс спокойным, негромким голосом. – Потому что мое гостеприимство распространяется на тебя лишь в том случае, если Корделии приятно твое присутствие.
– Разумеется, – повторил Алистер. – Я прекрасно тебя понимаю.
Он повернулся к Томасу, который все это время сосредоточенно разглядывал свою тарелку.
– Том, – осторожно произнес он. – Можно тебя на минуту…
Томас резко поднялся, едва не опрокинув стол, и Корделия вздрогнула от неожиданности.
– Я уже тебя предупреждал: если ты хоть раз посмеешь заговорить со мной, я швырну тебя в Темзу, – прошипел он. Его обычно открытое, дружелюбное лицо исказилось от злости. – Ты мог бы выбрать более подходящую погоду для купания.
– Прекрати. – Корделия отшвырнула в сторону салфетку. – Алистер – мой брат, и я люблю его. Сегодня день моей свадьбы. Я не допущу, чтобы кто-то бросал моих родственников в Темзу.
– Ну как ты можешь, Томас, – взмолилась Люси, жалобно глядя на подругу.
Томас стиснул руки в кулаки.
– А теперь, – сердито произнесла Корделия, – кто-нибудь объяснит мне, наконец, что здесь происходит?
Наступило неловкое молчание. Даже Алистер не смотрел на нее. Наконец, он издал какой-то странный хриплый звук.
– Это… невыносимо, – пробормотал он. –
