мелодии сердечнойтогда мне было невдомёк,
что о любви вздыхает вечной
с душой беспечной… «мотылёк».
На Сенной
Всем нищим сразу не поможешь,
богатым всем не угодишь…
Так что ж, печаль, меня ты гложешь
и в сердце прячешься, как мышь?
Моя ль вина, что вновь разруха,
что с тощей сумкой по Сенной
бредёт блокадница-старуха,
как символ Родины больной?
В ней веры нет уже и силы,
дрожит, как верба у межи…
Её Россию заразили
болезнью праздности и лжи!
Моя ли в том вина слепая,
что посреди Сенной стоит,
награды праведных скупая,
в песцовой шкуре троглодит!?
Обещал я родителям, в мир уходя…
Обещал я родителям, в мир уходя,
что вернусь обязательно в срок.
Я был счастлив упасть хоть слезинкой дождя
на родительский милый порог.
Растворились с годами былые мечты,
ничего я вернуть не могу…
Стал обычным рабом городской суеты,
позабытой иголкой в стогу.
Мне бы ветром лететь в дорогие края,
волны рек поднимать на лету,
облака собирать и дождём октября
на могильную плакать плиту.
Письмо к матери
Ты пишешь, мама, что в деревне
уже не ездят на санях,
что просыпаются деревья,
качая почки на ветвях.
Луга под солнцем запотели,
журчит под окнами ручей,
скучает кошка на постели
и намывает в дом гостей…
Тебя у мостика встречает,
хвостом виляя, Шарик мой.
Он лает, словно дни считает,
когда приеду я домой…
Осталось ждать совсем немного!
Весна поднимет зеленя —
и Шарик, вздрогнув у порога,
зальётся лаем на меня!
Помнишь лето?
Жандаровой Любе
Ночью звёзды ледяные
зябко ёжились во сне.
Помнишь, берега парные
в предрассветной тишине?
Тихо речка вдаль скользила
у деревни на краю.
Помнишь, как ты обронила
слово жаркое – люблю!
Помнишь, волосы по ветру
распустила в лунный час
и сказала: «В мире нету
никого счастливей нас!»?
Помнишь, солнышко струилось
робким светом сквозь кусты?
Но прошу, скажи на милость,
как меня забыла ты?
Проза
Аскольд Шейкин
Краткая история одной жизни
Всё существует для того, чтобы о нём было рассказано.
Иван Алексеевич Семёновский был учителем рисования и черчения Средней школы Малоархангельска – одного из небольших городов Орловской области, получившего такой статус ещё при Екатерине Второй.
