учитывал физические и интеллектуальные способности учащихся.
Две алгебры, две геометрии, биология и физика – худший понедельник в жизни 11В.
– Зуева! – рявкнул математик, когда девушка вывела знак «равно». – У тебя миллион ошибок!
Рита внимательно вгляделась в стройный ансамбль чисел и букв, но ничего не увидела. Матвей Николаевич, бросив на нее возмущенно-вопросительный взгляд, велел Рите сесть на место.
– Два, – отчеканил он, выводя оценку в журнале. – И это – претендентка на медаль!
Егор ободряюще похлопал одноклассницу по плечу, но та даже не шелохнулась. Посмотрев в ее тетрадь, Соколов с удивлением обнаружил, что Рита не смогла решить правильно ни одного уравнения.
– Рит, – шепнул Егор, – у тебя тут ошибки.
– Где? – безразличным тоном спросила девушка.
– Знаешь, – протянул Егор, – вообще-то, везде.
К его удивлению, Рита просто кивнула в ответ, даже не взглянув в свою тетрадь. Она безучастно смотрела на доску, где ее ошибки исправляла Оксана Фадеева. Матвей Николаевич все также ворчал, но уже более миролюбиво.
– Соколов, – позвал он Егора, когда Оксана вернулась за парту, получив заслуженную четверку. – К доске.
С уравнением он справился быстро – занятия с репетитором не проходили даром, но Егора не радовала его оценка. Стоя у доски, он то и дело бросал вороватые взгляды в сторону Риты, которая на протяжении уже второго урока выглядела так, словно страдала за весь мир.
Когда прозвенел звонок на перемену, Егор переставил стул так, чтобы сесть к девушке лицом, и спросил:
– Что произошло?
– Где? – безжизненным голосом ответила Рита.
– У тебя.
– Все в порядке, – неожиданно уверенно произнесла Зуева. – Егор, прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем.
Соколов, дернувшись, словно по нему пустили разряд тока, накрыл руку Риты своей ладонью.
– Я же вижу, что-то не так, – не сдавался парень. – Ты можешь рассказать мне, и я придумаю, как помочь тебе.
Рита, горько усмехнувшись, покачала головой. Егор, такой добрый и такой хороший; ей следовало бы влюбиться в него. Тогда бы не пришлось со страхом отсчитывать время до начала урока физики; тогда бы что-то внутри не жгло каленым железом.
Тогда бы не пришлось просить Игоря Сергеевича о том, о чем Рита попросила его.
– Все пройдет, – шепнула девушка. – И это – тоже.
Она даже смогла улыбнуться, чем окончательно сбила Егора с толка. Он видел, что Рита находится на грани, но не мог понять, что стало причиной, и не знал, как помочь однокласснице.
– Сейчас будет звонок, – сказала Рита. – Так что садись обратно.
Две геометрии и биология тянулись, кажется, целую вечность. Вымотанные и даже немного злые, одиннадцатиклассники почти синхронно опустились на стулья в кабинете физики, который сегодня явно не проветривали.
Игорь Сергеевич, судя по всему, тоже чертовски
