в медкабинет? – спрашивает учитель, переводя взгляд на физрука.
– Нет, сказала, что все нормально. Я посадил ее на скамейку, чтобы во время игры ее окончательно не убили. – Сергей Григорьевич смеется, но не найдя поддержки в лице своего коллеги, умолкает. – Вообще-то, это ненормально.
– Соглашусь, – кивает Максим Михайлович. – Нужно было отправить Окулову к врачу, мало ли что.
Физрук хмурится, потому что он явно имел в виду не мой поход в медкабинет.
– Я ее забираю, – говорит Максим Михайлович. – Надеюсь, вы не против?
– Делайте, что нужно, – отвечает Сергей Григорьевич и снова свистит в свисток. – Только осторожнее, а то Окулова всегда найдет себе приключение.
Мне вдруг становится совершенно смешно. Физрук даже и не представляет, на какое приключение я наткнулась несколько дней назад в кабинете литературы.
Максим Михайлович, между тем галантно пропускает меня вперед, открыв дверь. Бросаю взгляд в сторону раздевалки:
– Мне нужно переодеться.
– Брось, Окулова, – учитель улыбается. – Ты прекрасно выглядишь.
Я тут же отчаянно краснею, не зная, что сказать в ответ.
– Все же вещи мне забрать нужно, – нахожусь я.
В раздевалке, прислонившись к стене, я пытаюсь успокоить почему-то сбившееся дыхание. После вчерашнего разговора с Максимом Михайловичем все стало намного лучше: я выспалась, а дурные мысли перестали лезть в мою голову. Но что готовит сегодняшний день? Этого я не знаю.
– О чем ты там думала? – интересуется мужчина, когда спустя пару минут я возвращаюсь к нему.
– О нашем вчерашнем разговоре, – признаюсь я. – И о том, что будет сегодня.
Максим Михайлович кивает и, взглянув на часы, произносит:
– Кстати, об этом: нам нужно поторопиться.
– Куда? – удивляюсь я. – Сегодня же…
– У нас дополнительное занятие, – отвечает мужчина. – Завтра почти весь класс пишет пробный экзамен, я не смогу позаниматься с тобой.
– И поэтому вы перенесли занятие на вторник? – спрашиваю я. – Не спросив меня?
Максим Михайлович открывает передо мной дверь, отделяющую школу от всего остального мира, и выходит следом.
– Я подумал, что ты не будешь против, – говорит он, когда мы спускаемся с крыльца. – Маша, мне непросто, пойми это.
Я киваю, потому что, мне кажется, мы чувствуем одно и тоже. Иду за учителем, хоть и совсем не понимаю, куда.
– Мы поедем на занятие на машине? – спрашиваю я, когда мы добираемся до парковки. – Как у художников? – я смеюсь. – Пленер?
Черный «Мерседес» сверкает в лучах весеннего солнца, как и стоявший рядом темно-синий «Фольксваген», принадлежащий Маргарите Юрьевне.
– Вы давно водите машину? – спрашиваю я, когда учитель нажимает на газ.
– С восемнадцати лет. – Максим Михайлович бросает на меня мимолетный
