умолкнуть, но натёртые Машкины губы никого не могли оставить равнодушным.
– Угомонились! – рявкнула историчка, разозлившись, и смешки поутихли. Машка достала из сумки какие-то тетрадки, дневник и учебники, бросила на парту и выпрямилась, чувствуя себя неотразимой. Настроение у нее, несмотря на директрису, оставалось прекрасным. Жалко, правда, что помаду пришлось смыть – такие красивые губы были…
В спину Машке невесомо ударил бумажный комок, отскочил и укатился под стул. Склонившись, она с трудом дотянулась до записки и, спрятав ее за дневником, осторожно развернула. Историчка вызвала к доске тихую мямлю Леночку Яценко, и теперь та пыталась выжать из себя хоть что-то, умоляющим взглядом скользя по одноклассникам.
На вырванном листочке в клетку было написано: «Молоток, Машка! Крутые губы. Красотка!» – и подпись.
Таня Марычева.
Марычева! С самого первого класса голубоглазая, словно ангел, Таня считалась первой красавицей класса. Она и подруг себе подбирала придирчиво – только самых хорошеньких и весёлых, с кем не стыдно было и вечером погулять, и на перемене сфотографироваться.
Машка Савкина и Таня Марычева были настолько далеки друг от друга, что едва пересекались в классе. Машка в обносках, с некрасивым крючковатым носом и косящими глазами никак не могла попасть в Танину компанию. А тут такое!
Обернувшись, Машка глянула на одноклассницу с такой признательностью, что заслезились глаза. Таня, поймав её взгляд, натянуто улыбнулась и показала два больших пальца. Подавившись, закашлялся сидящий с Таней Димка Большаков – пловец, отличник и староста. Машка с недоумением глянула на Димку, не понимая, что с ним стряслось.
– Савкина! – в очередной раз взорвалась историчка. Кажется, у неё с утра не задалось с настроением. – Раз так хочется пообщаться, иди к доске. Ты сегодня и так у нас успела побыть павлином, пошли за пятёркой!
Шутка учительницы была не такой уж и смешной, но класс, изнывающий от тишины, будто прорвало – постанывая от смеха, они зашептались в полный голос. Машка склонила голову и робко поднялась с места.
Дорога до учительского стола показалась пыткой – между лопатками зачесалось, в горле пересохло, а ладони, наоборот, вспотели. Мямля Леночка Яценко, выпросившая себе тройку, сидела за первой партой с блаженным лицом.
Замерев у доски, Машка неуверенно скрестила на груди руки и спросила:
– А чё отвечать-то?
– Домашнее задание, – ответила историчка, не давая подсказок.
– Я не готова, – призналась Машка, понимая, что выкрутиться все равно не получится.
Она ждала торжествующего выкрика «Два!», ждала красной загогулины в дневнике, вызова мамы в школу (мама всё равно не придёт), ждала нагоняя от Аяны… Но историчка откинулась на стуле и спросила на удивление спокойно:
– А почему не готова?
– Не поняла тему, – брякнула Машка и тут же пожалела.
– Какую тему? – по классу
