закусив губу. В классе вновь воцарилась мертвенная тишина – все прислушивались к судорожному Машкиному шёпоту
– Понятно. Садись, Савкина. На следующем уроке тебя спрошу первой, готовься, – и брезгливо толкнула дневник обратно к девочке.
После урока к погрустневшей Машке подошла Таня Марычева. Лицо у нее было странное, слишком уж счастливое:
– Слушай, а хочешь сегодня с нами погулять?
– С вами? – переспросила Машка, боясь, что ей просто послышалось.
– Ну да. Я, Юлька, Димка будет, Федя ещё. Хочешь?
– Хочу.
– Тогда в четыре у вокзала. Договорились?
– Да, – и, уже глядя на удаляющуюся спину, Машка крикнула: – Спасибо!
В груди у неё мигом потеплело.
Когда уроки закончились, и пятиклассники помчались к выходу, Машка, бегущая со всех ног, едва не врезалась в Аяну – та ждала у раздевалок, сгорбившись и сунув руки в карманы, её лицо не выражало ничего хорошего. На лавке перед сестрой лежала Машкина розовая курточка.
– А где Лидка с Санькой? – окольными путями начала разговор Машка, позволяя Аяне натянуть на себя куртку. В душе она молилась, чтобы старшая сестра не заметила сломанную помаду.
– У Лидки семь уроков, Санёк и не появлялся, – глухо сказала Аяна, застёгивая молнию на куртке. – Показывай дневник.
– Давай дома, – Машка дёрнулась, вырываясь из крепкого захвата, но Аяна не отпускала. – Потом. Меня гулять позвали.
Развернув к себе сестру, Аяна открыла ранец и нашла там розовый дневник со съежившимися котятами. Увидела размашистую надпись, кровавую двойку-лебедя… Замолчала, а между чёрными густыми бровями тут же пролегла толстая морщина.
Машка стояла, потупив взгляд, прислушивалась к дыханию сестры.
– Опять, – сказала Аяна так, будто ничего другого и не ждала. – И мать в школу.
– Я забыла выучить, – соврала Машка, сощурившись.
– Ты забыла нормальной родиться! – огрызнулась Аяна, возвращая дневник. – Понятно. С историчкой я поговорю, но если ты не выучишь, я из тебя душу вытрясу, поняла меня? Не слышу.
– Поняла.
– Иди давай. Чтобы к пяти дома была.
– Но я…
– Сейчас вообще запрещу.
– Ты мне даже не мать! – вспылила Машка, отпрыгивая в сторону, чтобы тяжёлая рука Аяны не успела отвесить ей пощёчину. – Запрещу, вытрясу! Достала! Отстань от меня. Я сама знаю, что мне делать!
– Мерзавка, – утробно прорычала Аяна, но Машка, сорвавшись с места, уже пулей вылетела из школы. Аяна осталась в коридоре одна, среди безликих вертких пятиклассников она выглядела вылитой старухой. Помолчав, Аяна вздрогнула и побрела на третий этаж, впереди у неё оставались два урока и консультация. Училась Аяна из рук вон плохо, но исправно ходила на все занятия – подавала мелким пример.
Какой могла.
…Машку уже дожидались на вокзале – она забежала домой, переоделась и примчалась
