вверх от увиденного. Давай! Давай же!
– Видите?
– Вижу. Сильная девочка.
Плюнув на все, растянул губы в счастливой улыбке от его слов.
– Она такааая…
Усмехнулся озорно и подошел к ее больничной кровати. Взял за руку, крепко сжимая.
– Давай… давай, приходи в себя, – мое вмиг поменявшееся настроение полностью зависело от нее.
Пока прожигал спину докторишки, старался не упускать возможности смотреть на нее. Словно почувствовав, что достал её доктора, решила прийти ему на помощь. Хотя… где она и где её помощь окружающим. Усмехнулся.
Видно, с каким трудом ей дается заставить себя разлепить глаза. Она пытается, но глаза открываться не хотят. Даже я это вижу и чувствую.
– Ей рано. Она очень слаба. Нужно еще поспать и набраться сил.
– Она и в сознании наберется. Главное, чтобы не лежала так, словно… – не стал договаривать.
Но что делать, если так казалось? Так и думал. Стоило её увидеть неподвижную, бледную, под белой простыней, как перед глазами вставал образ матери.
Поморщился от того, как она зашлась в кашле. Но блядь, это не кашель, это словно предсмертный скрип.
Перевел ожесточенный взгляд на хирурга, но он, предугадав, о чем думаю, произнес сухо:
– Повторюсь, это нормально. И не надо на меня так смотреть. А тем более, пытаться мне угрожать!
Либо за ним кто-то стоит, либо он невменяемый. Нуу, в принципе такой доктор с ней справится. Я вот потираю руки в желании посмотреть на их войну. Ему я еще покажусь сущим ангелом.
Но я уже не обращал на него никакого внимания. От увиденного наклонился над ней, ловя её взгляд. Глаза то закатывались, то плавали. Не могла ни на чем сконцентрировать взгляд.
Выдохнул тяжело, ощущая, как от её метаний сдавливает грудную клетку. То ли еще будет, Тим. Готовься!
Пригладил аккуратно ее волосы, дожидаясь, когда сможет нас разглядеть.
Чича
Охренеть! Так я себя еще ни разу не чувствовала! По мне словно сто раз в одну и обратную сторону проехались катком. Что случилось?
Хотела нахмуриться, свести брови вместе, открыть глаза, но из всего получилось еле разлепить веки. Твою мать! Как больно!
Ощущала, как волнами подкатывают слезы и тошнота. Слезы от ебучего яркого света. Где я нахожусь, черт бы его побрал! Казалось, в камере для пыток. Где еще так ярко свет будет слепить?!
– У тебя получается. Давай еще раз! Попробуй еще раз открыть!
– Не торопите её. Пускай сама придет к этому.
Нет! О, Боже, нет! Умоляю!!! Только не его голос! Я же… я жеее сбееежала от него?!
Задышала глубоко, чувствуя, как мой мозг сужается до размеров моего любимого грецкого орешка. Я же… я же убежала! А потом…
– Что с ней?! – оглушительно раздался грубый бас над моим ухом.
Твою ж, какого он так орет?! Еще и около моих ушей!
