для своих будущих детей.
Мне он казался позитивным человеком, а упоминание о детях показывало всю серьезность его намерений: что мы еще такие молодые и что самое лучшее у нас еще впереди.
Однажды в письме Игорь спросил, как можно ко мне позвонить в Крым, где я прохожу практику.
Я, не долго думая, увидела, как по двору на велосипеде катается сын Антонины.
Я просто его спросила номер их домашнего телефона. А мальчик просто мне его назвал. Этой новостью я и поделилась с Игорем в письме.
И благополучно забыла.
Спустя время, глубокой ночью, когда все вокруг спали, мне снится сон. Светлана, круша все на своем пути, разбрасывая в разные стороны кастрюли, завалив набок газовый баллон и плиту, пробирается ко мне в комнатку с криком: «Да ты задолбала со своим женихом, никому спать не даете». И бросается ко мне.
Но это уже, кажется, не сон, а реальность. Светлана меня тормошит и говорит про какого-то жениха, а у меня ведь никого нет, значит, она ошибается, и я отворачиваюсь от нее.
Но она не унимается и снова кричит, что я всех разбудила уже, подойди скорее к телефону и ответь.
Я, ничего не понимая, сонная, молча одеваюсь и иду на улицу. Там темно, на крыльце сидит Антонина и, как всегда, курит. Я захожу к ней внутрь дома. Сразу видно отменную хозяйку: чистота, уют. А во всю стену висит огромное зеркало, в которое я, было, глянула, и отпрянула назад: Антонина стоит у двери и смотрит неприязненно.
Я взяла трубку и сказала несмело: «Алло».
На другом конце провода приятный мужской голос назвался Игорем и попросил не бросать трубку, как это делала ранее Антонина. Игорь извинялся за молчание в письмах, так как ездил в краткосрочный отпуск к себе домой в Смоленск: его отец болел.
Я молча выслушала под гнетом укоризненного взгляда Антонины в зеркале.
Не помню, о чем мы еще могли говорить, но мне было очень стыдно.
Попрощалась наскоро с Игорем и выслушала лекцию от Антонины, которая никак не хотела верить, что мне звонят не из какого-то Киева, а именно из Германии.
Как я уже упоминала, все девочки, которые поселились в домах, могли не знать друг друга по имени, что и получилось в моем случае.
Когда Антонине позвонил Игорь среди ночи и попросил к телефону меня, она стала бросать трубку поначалу, называя все цирком, а Игоря – шутником.
Но он очень упрашивал меня позвать, на что она смилостивилась и отправилась к девочкам, которых было больше по количеству.
Разбудила их стуком в дверь, решив, очевидно, что зовут к телефону ту самую бойкую девочку, которая оказалась Светланой. Когда ее разбудили, она очень рассердилась: может, потому что звонили не ей, а может просто потому, что была глубокая ночь и хотелось спать после тяжелого трудового дня.
Никто не мог понять, кому именно звонят. Чей жених?
Никого
