горечь разочарования- Эберт ощущал лишь уязвленное самолюбие и поруганное достоинство, и мысль о том, что на меня саму ему, по большому счету, глубоко наплевать, придала мне силы не отвести глаза.
–Ну и что же ты два года молчала? – риторически вопросил Эберт и сам же ответил на мой вопрос, – ну да, ты же привыкла жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывать, кто бы еще оплачивал твои капризы? Как ты прекрасно устроилась за мой счет, еще и, наверное, тратила мои деньги на своего ублюдочного любовника? А я- то все спрашивал Ханну, на какие шиши Йенс пьет, и она ничего толком не могла объяснить. Теперь мне все ясно. Нашла дурака, да, Беата? Что слабо было переехать к своему Йенсу в Хорнебург? Хотя, о чем, ты же привыкла к комфорту, вот только благополучно забыла, кто тебе этот комфорт обеспечивает!
–Вчера я ехала домой, чтобы объявить тебе о намерении подать на развод, – мрачно усмехнулась я, получая какое-то извращенное удовольствие при виде непривычно растерянного Эберта, – вечером ты уже спал, а утром мне было не до этого. Простите, комиссар, что вам приходится наблюдать наши семейные конфликты, но я не могу не озвучить свое решение. Я развожусь с тобой, Эберт.
–Замечательно! – с неподражаемым сарказмом выплюнул мой муж, – тогда добро пожаловать в Хорнебург! И в самом деле, зачем такому гнусному похотливому животному блага цивилизации, обойдешься без отопления, канализации и воды. Не знаю только, согласится ли Хайнц пустить тебя в этот хлев, ведь платить за жилье тебе отныне нечем. Йенс сгниет в тюрьме, я не дам тебе ни цента, разве что пойдешь зарабатывать на жизнь своим телом…
–Выйдите, господин Штайнбах, иначе я вызову дежурного! – от дальнейшего потока оскорблений меня спасло лишь своевременное вмешательство комиссара Берггольца, явно уставшего созерцать наши разборки и практически выставившего Эберта в коридор, – фрау Штайнбах, вам не кажется, что ваше поведение несколько неуместно для полицейского участка?
–Не то слово неуместно, – охотно согласилась я, постепенно обретая спокойствие, – мне нет оправдания, комиссар, но я не могла поступить по-другому.
–Сейчас я заполню ваши паспортные данные и вы поставите подпись на протоколе, – пальцы Берггольца быстро застучали по клавиатуре, однако, глаза продолжали сверлить меня испытующим взглядом.
–Зачем вы оговорили себя, Беата? – внезапно спросил комиссар, и у меня оборвалось сердце, – ваш муж ослеплен ревностью, поэтому он и поверил в ваши байки про любовную связь с Беккером, но я-то понимаю, что вы солгали. Вы, молодая, красивая девушка и Йенс Беккер? Я вам не верю, да и доказательств ваших романтических отношений вы скорее всего предоставить не сможете. Не для протокола, Беата, зачем вы на самом деле к нему ездили?
–Вы не поймете, – тихо отозвалась я излюбленной фразой Йенса, – какая разница, главное, я там была, и слышала, что Йенс не угрожал Ханне. Надеюсь, мои показания ему помогут…
– Ему
