отношениях, всё же старались жить своей, параллельной жизнью.
И снова путь назад – столовая, читалка, библиотека и препятствия в обратной последовательности. Дежурный по комнате, кроме того, ещё вынужден попутно заглядывать в не блещущие изобилием продуктовые магазины: накормить досыта ораву голодных соседок – задача не из лёгких.
Кто не узнал эту студенческую «тропу», тот, видимо, не учился в ОЗПИ или не жил на улице Галочкина.
И снова общежитие – царство всесильного коменданта Георгия Парфёныча, чей весьма почтенный возраст вполне соответствует возрасту общежития. Оба «безгодовые», но ещё изо всех сил крепятся. Наверно, благодаря нашей молодой энергии. А вот и «самый-пресамый» конец пути – родная кровать. Далее, как по расписанию, лежание на кровати, ради которого, собственно, и шли на литфак. Но не обычное, а волшебное, с книгой в руках, из чего следовало, что именно литфак – факультет самых «положительных» студентов. Сколько времени проводят они в сидячем и лежачем положении, столько даже пенсионерам не по силам!
Но, к счастью, Орехово-Зуево приучило не только к ежедневным странствиям, но и иного рода движениям. Любое мероприятие, даже комсомольское собрание, как бы оно ни начиналось, чему бы ни посвящалось, заканчивалось на литфаке неизменно одинаково. Не романсами и стихами! Отнюдь! Зажигательными, высекающими искры страсти кавказскими танцами! В Орехово-Зуеве-то? Как вам такое несоответствие? «Чудеса, да и только! – подумает кто-то и немного посочувствует: – Рассказчица, видно, с дороги устала …»
Да нет же, говорю! И девушка Таисия из владимирского края, учившаяся с нами в одной группе, с редкой, по-детски звучащей фамилией Чудеса, посетив городской краеведческий музей, вполне законно могла оставить краткий отзыв: «Здесь была Чудеса! Спасибо!» Почему нет? Чем, вполне возможно, вызвала бы впоследствии у сотрудников что-то вроде когнитивного диссонанса. Однако возможный перевод: «Здесь были чудеса!» или «Здесь было чудесно!» – мог истолковываться как вполне себе лестный отзыв. Например, кавказца, торгующего на местном рынке. Или всё же это не про торгующих, а про наших, танцующих?
Литфак прославился своими танцорами: у нас сплочённая группа молодёжи из Дагестана и Чечено-Ингушетии – настоящие джигиты и красавицы гор. Анзор, Магомед, Алибек, Аминат, Паризат, Ахмед, Зара, Зарема, Иса… Хорошие ребята! Со знанием же русского у будущих учителей пока не очень. Это печальное несоответствие вызывало грусть, но в основном лишь у преподавателей. Зато мы умели дружить так, как никакой другой факультет!
И хорошее действительно было: чтение взахлёб, простые, доброжелательные отношения между сокурсниками, братство общаги с тремя рублями в складчину на неделю, дружба, которая неведома людям, не жившим в общежитии. У меня до сих пор убеждение, что тех, кто там не жил, весьма условно можно назвать студентами.
И всё же мои подружки из последних сил держались,
