по туристической путёвке в страну социалистического лагеря, обсуждался в те годы обстоятельно и всерьёз. Что уж говорить о тех, кому доверили поработать за границей!
Для начала было необходимо заполнить внушительного размера анкету, содержащую, помимо прочего, весьма интересные пункты: «Были ли Ваши родственники во время Великой Отечественной войны в плену, в окружении или на оккупированной территории?», «Имеете ли Вы родственников, проживающих за границей?», « Есть ли среди Ваших родственников имеющие судимость?» Одна моя подруга до сих пор видит причину отказа в сокрытии тёти, проживающей в Греции. Так ли в действительности обстояло дело, нам неизвестно, однако в командировке человеку было отказано.
А проверка продолжалась. В орехово-зуевском горкоме партии на утверждении кандидатур седовласые, солидного вида старцы всячески пытались узнать, каковы наши познания международной обстановки, истинные ли мы ленинцы, может ли на нас в случае чего положиться страна. А поскольку мы с монголами много веков как уж не воюем, а даже, наоборот, крепко дружим, то из мирной жизни вопросов было немного: про хурал, Сухэ-Батора и Цэдэнбала.
Процедура могла вызвать плохо скрываемую усмешку. Я же ощутила чувство превосходства над этими кажущимися на первый взгляд всесильными товарищами. Да, утвердить или не допустить очередного кандидата (как выражались, «забраковать») было им вполне по силам, но возможности самим отправиться за пределы страны они (увы!) были лишены. Если только в качестве туристов. Вот сами и делайте вывод, кто действительно свободный и сильный. Думаю, что и воспользоваться своим правом «забраковать» они тоже не решались, опасаясь негативной реакции сверху.
Однако проявление искреннего чувства, тем более молодого злорадства, в подобной ситуации, как известно, могло дорого обойтись. Поэтому, вздохнув дружно и с облегчением, поделились между собой впечатлениями, лишь когда вышли на улицу и глотнули свежего воздуха.
Он пах то ли весной, то ли свободой, то ли предвкушением чего-то захватывающе интересного. Наверно, всем этим разом.
В Министерстве просвещения СССР – другая картина. Своеобразные смотрины проводит специалист отдела по международным связям Кухаренко Татьяна. В глаза бросается её внешний вид – одежда из валютного магазина «Берёзка», торговавшего за чеки Внешпосылторга. Изучающий, внимательный взгляд на каждого и вердикт: «Я изучила ваши документы. К сожалению, план международного культурного обмена в этом году сокращён. Мы отправляем только трёх специалистов».
Оля Спиркина не поедет. И, как пелось в одной хорошей песне, «нас оставалось только трое из восемнадцати ребят».
Итак, в течение трёх лет я буду преподавателем иностранного языка – вот то самое важное несоответствие.
Не знаю до сих пор, направлял ли в те годы МОПИ своих выпускников в МНР. Спасибо за всё, ОЗПИ!
Прощаясь с институтом, мы не расставались с друзьями.
Человек, уходящий в бесконечность
