отдал вороного конюхам и чтобы те ходили за ним, а для этого отвели бы в Ладогу, где у князя имение, а сам он пойдёт в поход на корабле, и отослал от себя. Василиса ничего не сказала, промолчала, только перед тем, как лечь рядом с Олегом, долго молилась своему богу, по имени Христос.
Олег вспомнил это, помотал головой и ухмыльнулся.
Вдруг сидевший перед ним за три человека гребец взвыл и стал трястись, как будто на него налетели пчёлы, на самом же деле в его плечо вонзилась стрела, но неглубоко. Все обернулись на левый берег Днепра. На пологом берегу передними копытами в воде стояли четыре всадника, они сливались с прибрежными кустами, но было видно, что трое натягивали луки, а один уже выстрелил.
– Оборонись! – крикнул тысяцкий и гребцы левого борта, не переставая грести, подняли щиты. Три стрелы упали в воду, не долетев.
Крик раненного поднял спящих, Радомысл схватил лук и пустил стрелу, а хазары брызнули в разные стороны, и было до них шагов двести, так близко корабль шёл вдоль берега. Олег огляделся, на дальнем и высоком правом берегу, еле различимые стояли люди, но не на конях, а просто, – это были свои, значит, там ещё нет хазар.
Тревога прошла, гребцы поменялись с отдохнувшими, за Олегово весло сел Родька, а Олег пошёл на нос к тысяцкому Фарлафу, тот смотрел на воду и кричал каким бортом грести сильнее – он лучше всех знал, как до порогов надо идти, где больше глубина.
– Не сильно влево забрали? – спросил его Олег.
– Правее нельзя, тут глубже всего, – ответил Фарлаф, не отрывая взгляда от воды.
– Мелко?
– Не в том беда, что мелко, а в том, что волна уходит к порогам, а мы еле идём, не поспеваем.
– А не чуешь… посвежело?
Фарлаф оторвался и вдруг закричал:
– Бросай весла, ставь парус! – и первым бросился разматывать ужи.
Олег сам не понял, с чего он взял про ветер, он только вспомнил, что, когда встал от весла, его охватил озноб.
А ветер дул всё сильнее.
Олег вдруг остро почувствовал тревогу и посмотрел на левый берег. Его корабль шёл третьим, первые два во главе с Велимидом и «тятей» Жданом уже начали отваливать вправо и, попав в стремнину, отдалялись, а на левый берег вышли несколько десятков хазар и подняли свои луки.
– Оборонись! – крикнули одновременно Олег и Фарлаф и в этот момент на его корабль обрушились стрелы. Одна воткнулась в борт чуть ниже кромки, а если бы чуть выше, то попала бы Олегу в бедро.
«Што-то рано они показались!» – подумал Олег, прикрылся щитом и пошёл на корму.
Хазары ещё раз пустили стрелы и больше не стали, а только наблюдали, как корабли отваливают от левого берега вправо и всё больше и больше отдаляются, так, что стрелам уже не долететь. И становилось всё темнее.
Тысяцкий подошёл.
– Приставать будем? Темнеет… – произнёс он. – А там, глядишь, и чудь подойдёт, можно есть и ночевать!
– Можно, – не думая,
