style="font-size:15px;"> Они с Морозовой постояли на лестничной площадке, пока Кондэ искал понятых. В квартире Левицкая не рассчитывала найти что-то новое, но осмотрела всё, уделив особо внимание окнам и входной двери. Впрочем, в ту ночь окна были открыты. А на двери, помимо обычного замка, был ещё засов. Но не задвигающийся, а типа крючка, закрывающий сверху. Левицкая внесла в протокол и пояснение Морозовой, что засов она поставила буквально за несколько дней до происшествия. Нашла отражение в протоколе и возможность проникновения в квартиру через окна с крыши с помощью верёвки. Осмотрев дом снаружи, Левицкая отметила, что он стоит фасадом на проспект Просвещения, отнюдь не обделённый маршрутами общественного транспорта.
Закончив осмотр, она отпустила Кондэ и Морозову, поинтересовавшись у последней её планами. Та ответила, что поедет в клинику и будет требовать выписки.
Результаты судебно-медицинских экспертиз женщин следователя не удивили – ничего, кроме синяков. Словом, лёгкие телесные, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья. В крови ничего лишнего. Заключения она получила. А вот по Залкиндсону… Заключение будет оформлено только завтра, но вывод ей могут сказать прямо сейчас. Никаких заметных признаков физического воздействия не установлено, а умер он от обширного инфаркта. Это если кратко, а подробно она сможет прочитать завтра, получив заключение.
Вернувшись к себе, Левицкая доложила обо всём прокурору.
В четверг Левицкой повезло, она ехала в Петербург на машине с прокурором, шеф ехал в областную прокуратуру. Она довольно быстро получила заключение судебно-медицинской экспертизы Залкиндсона, пообедала в уютном кафе и отправилась на вокзал.
Заглянув по приезде в кабинет к секретарю, она с удивлением узнала, что с утра её ждёт корреспондент какой-то московской газеты. У её кабинета действительно сидели двое мужчин лет по тридцать каждый. При её приближении они встали. Толстый и тонкий, промелькнуло в голове поневоле.
Толстый предъявил редакционное удостоверение, которого Левицкая не успела прочитать, так как тонкий щёлкнул затвором фотоаппарата, и вспышка осветила коридор. Она растерялась, и толстый взял её под руку. Снова вспышка. Она вырвала руку.
– Что вам нужно?!
– О, сущие пустяки. Но, может быть, мы зайдём в кабинет, а то в коридоре как-то… Мало ли, люди…
В кабинете она сразу прошла к столу и села на своё место. Снова вспышка. Она не успела возмутиться, как толстый успокаивающе поднял руку:
– Наше издание специализируется на освещении явлений, которых объяснить не может обыденная наука. Я бы даже сказал, что так называемая наука. Я хотел бы взять у вас интервью по поводу пробоя времён в садоводстве, а фотограф, – небрежный кивок в сторону тонкого, – нас запечатлеет.
Левицкая не нашла ничего лучшего, чем сказать, что пока идёт следствие, она о деле говорить не будет.
– Вы только посмотрите на
