глядя на удивлённое лицо Сергея.
– Если вы думаете, что я на манер Васисуалия Лоханкина буду петь нечто вроде «я к вам пришла навеки поселиться», то вы заблуждаетесь. Всё гораздо прозаичнее.
– Ну, что вы. Тем более, я не вижу любимой книги, которую вам удалось спасти[11].
Может, соблаговолите зайти?
Он поднял сумку и галантно распахнул шире дверь.
– Теперь я объяснюсь. – Сказала она, останавливаясь в крошечной прихожей. Её весёлость исчезла, она очень волновалась, даже кончик носика побелел. Сергей именно этим словом и подумал – носика – и ужаснулся сам себе.
– Ровно неделю назад вы показали мне, что ещё не все мужчины перевелись. И что мой дед не последний из могикан. Я не имею ввиду, что вы дрались, это могло быть и что-то совсем другое. Но очень мужское. Мне не подобрать слов, но действия по программе пола, наверное, единственные правильные. Волк безоглядно бросается в бой за своих волчицу и волчат, а мужчина – не только за своих, а и просто за слабого и беззащитного. Я говорю путано, но вы ведь меня хотя бы немного понимаете?
– Думаю, что да.
– Так вот, у женщин тоже есть своя… нет… свои действия по программе пола, женственность. Сейчас под этим словом чаще понимают искусство, как говорит мой дед, ложить на рожу макияж, но это совсем другое. Вы мне показали, как действует мужчина, я хочу вам показать, как действует женщина. В сумке у меня рабочая одежда, порошки, мыло и так далее. Я прошу вас уйти на три часа. Я за это время постараюсь прибрать вашу квартиру. Если вы не придёте через три часа, я уйду, захлопнув дверь. Без всяких взаимных обид. Как?
Настроение Сергея неожиданно сделалось легкомысленным и бесшабашным.
– Принято. Но есть встречное предложение. Я вернусь через пять часов, и меня будет ждать обед. Деньги вон в той коробке в серванте. Ключ кладу рядом. Меню на ваше усмотрение. Если я приду через пять часов, и вас не будет, то что ж… Без всяких взаимных обид. Как?
Она серьёзно кивнула:
– Договорились. А что вы любите? Впрочем, не надо, сама соображу. Сверим часы?
Он подошёл к парадной за семь минут до назначенного срока, до четырёх часов. Он слушал себя и понимал, что больше всего боится, что квартира окажется пуста. Вытянул в несколько затяжек сигарету, поднялся по лестнице. Попытался через хлипкость двери принюхаться, но от волнения ничего не почувствовал. Неизвестно почему не стал доставать ключи, а нажал кнопку звонка.
– Кто там? – Настороженный голосок (голосок!) из-за двери.
– Топтыгин, хозяин сей берлоги.
Дверь распахнулась.
– Очень приятно, Маша! Разрешите, Михайло Потапыч, огласить меню. Жюльен из курицы с грибами под сырной шапкой, зелёные щи с яйцом, отбивная из нежирной свинины с фасолью. Не зелёной, естественно, а настоящей. И вот пепельница, вашу железную баночку из-под сайры я выбросила.
Она вдруг смутилась и покраснела.
– Вы не думайте, что я всё потратила. Я своих доложила.
Сергей
