в голову, такие уроды!
– Да я и не беру. Трудно было?
– Вы же понимаете, моих звёздочек не на всё хватает. Приходится исхитряться. А тут событие – в одном садоводстве нападение на адвоката с любовницей. И знаете кто напал? Римские легионеры из времён примерно Рождества Христова! Они хотели вернуть деньги легиона из Палестины, которые этот адвокат украл!
– Я так и представляю, как ты хватаешь гладиум[10] и вступаешь с ними в бой!
– Смейтесь, смейтесь. Других данных нет.
– А к тебе-то область каким боком?
– Они прихватили для перевода доцента кафедры классической филологии, а она живёт на моей земле. Утверждает, её эти бойцы разбудили в ночь на субботу, объяснили задачу. Порвали рубашку и отвесили пару плюх, когда было задёргалась. На полу у неё оказалась окружность из порошка мела. Её поставили внутрь, и она оказалась вместе с ними у дверей домика в садоводстве. Причём в субботу вечером. Вот я и участвовал в осмотре её квартиры.
– И что нашли?
– Дверь заперта изнутри на накидной засов, мы с помощью пожарных входили в окна – седьмой этаж девятиэтажного дома. Внутри обстановка соответствует рассказу. В области на участке тоже, вроде бы, нашли фрагменты меловой окружности, но утром там побывало всё садоводство.
– Так ты теперь будешь заниматься её квартирой?
– Нет, все материалы ушли в область в рамках единого дела.
– Юл, ещё вопрос. Как говорится, в сторону. Когда ты будешь говорить нам с Мишкой ты? А то это становится уже неприличным.
– Сергей Георгиевич, я понимаю. Мне пока не переступить, пусть всё произойдёт само собой.
***
– Сергей?
Он узнал её голос сразу.
– Да, Александра, это я, здравствуйте.
– Здравствуйте. Вы просили позвонить в среду, вот я …
– Да-да, конечно. Дело вот в чём. У меня есть друг, обладающий некоторыми возможностями. И он посмотрел сводку за известное нам число. Так вот, на троих мирных граждан напали пассажиры микроавтобуса с псковским номерами. Отлупили бедолаг и отобрали три тысячи долларов. Представляете, что творится на дорогах? Разбой!
– Что ж, это, наверное, хорошо. Значит, можно обо всём забыть?
Он ответил утвердительно и вдруг понял, что не хочет прекращения разговора. Хочет слышать её голос, такой… ну, словом, такой. Он стал лихорадочно перебирать возможные темы разговора, но всё казалось глупым или пошлым. Молчание становилось тягостным. И тут она произнесла:
– Вы будете дома с субботу в одиннадцать утра? Я бы вам позвонила. Это не то чтобы важно, но…
– Теперь точно буду. И буду ждать вашего звонка.
***
– Я не могу рассматривать ваш рассказ как исповедь. Как вас, кстати, зовут?
– Виктория.
– Виктория, как я понимаю, вы в первый раз пришли в храм?
– Второй. – Несмелая улыбка. – Первый раз, когда бабушка меня крестила. Я училась в первом классе.
– Все
