и веселый товарищ её дочкам здесь на даче в их шумных забавах и играх. И поэтому, Ольга Андреевна относилась к нему почти по-матерински, не упуская возможности его повоспитывать.
Дойдя до скамейки, мальчик водрузил на неё полные ведра, расплескав воду. От его лаптей на полу осталась глина и песок. Не обращая внимания на сидящую за столом барыню, он схватил ещё два пустых ведра и уже развернулся, собравшись бежать обратно на улицу. Не тут-то было!
Ольга Андреевна вскочила с места и цепко ухватилась за худое мальчишеское плечо, удержав от побега. Затем громко проговорила голосом, не терпящим возражений:
– А это чего это ты тут, Артемка, мне грязи-то сколько нанес? Да постой же бежать, мальчишка ты этакий! Кому говорю, пострел, – строго прикрикнула она на мальчишку, заметив, что тот не оставляет тщетных попыток вывернуться из-под ее хваткой и крепкой руки. Для пущей острастки Ольга Андреевна с еще большей силой притянула его ближе к себе.
– Ох! Матушка вы наша! Голубушка наша! Это же, лишенько мое! Уж, не знаю, что с ним и делать? Позвольте мне самой все прибрать и помыть? Матушка вы наша! Ума не приложу, где он так вывозился? И где тебя только носило? – Причитала Глафира, обращаясь к племяннику. – Сил моих нет на тебя, – она умолкла и виновато поглядела на хозяйку, как будто сама принесла грязь. Однако же, не заметив в лице хозяйки даже намека на поддержку, с яростным выражением вновь обернулась к племяннику и громко скомандовала:
– Ну, что стоишь, истукан? Исполняй, что велели! Вот же навязался на мою голову, – проворчала она напоследок.
Тёма в ответ шмыгнул носом и кивнул, а сам держал в голове одну только мысль, как бы ему извернуться и удрать. Ему это почти удалось. Наконец-таки он выскользнул, будто уж, из цепких хозяйкиных рук. И тут же с грохотом уронил пустые ведра. Это его не остановило, и он выскочил вон.
– Тёма, постели свежей соломы под крыльцо…… – только и успела выкрикнуть Ольга Андреевна вдогонку мальчишке.
Между тем, Глафира продолжала охать, быстро бросая виноватые взгляды на шумящую над ее головой хозяйку. Она подняла вслед за нерадивым племянником упавшие ведра, горестно покачала головой и скороговоркой выпалила:
– Не ругайте, пожалуйста, нашего малого, Ольга Андреевна, голубушка вы наша! Сейчас все исполнит, как вы изволили приказать!
– Да, будет тебе, Глафира, причитать-то! Сама знаешь, как я этого не люблю. Ты лучше вот что. Поди, к брату своему, да скажи ему, мол хозяйка велела выскоблить дочиста завтра до вечера, полы в кухне. Чтобы они стали здесь белыми и чистыми! А то можешь и сама мое указание исполнить, коли брата твоего изволит загрузить. Так что сама решай! – велела Ольга Андреевна.
– А ты, Авдотья, – обернулась она к ключнице, – сходи-ка в кладовку и выдай сюда новые половики. Один постели у входа. Другой – возле лавки, чтобы люди, если садятся, обувкой своей полов наших не пачкали и не портили, – кивнула она на длинную
