скрежет выдернутых с корнем петель замка. И свобода нас радостно приняла у входа!
Мама присела и обняла нас с Оксанкой.
Свобода!
– Попались, бл..ди! – раздался злобный рык, и гигантская туша домомучительницы раздавила кусты. – Всё, мамаша, тюрьма тебе, бл..дь!
За широкой спиной гестаповки прятались маленькие предатели-соглядатаи, которые и выдали героический рейд моей мамы.
По счастью, тюрьма по маме не успела всплакнуть.
Директор детдома благоразумно решил, что шум и привлечение внимания к его скромному сиротскому заведению совсем ни к чему.
Меня, как склонному к побегу, отправили в какую-то дальнюю тьмутаракань. Там я дорос до первого класса школы.
Жуть, но мальчишкам-первоклашкам надевали позорные чулки с прищепками. И мы были похожи на девочек из 20-х годов. Тьфу, позорище!
Еще через год меня реабилитировали, переведя в волгоградский детдом.
Ага! Так могет быть, город Волгоград – моя Батькивщина и Фатерланд?
А что? Кроме обычных злых пацанячьих драк, в городе-герое на Волге имелись другие развлечения. И связаны они были с жестоким кровопролитным Сталинградским сражением.
Тогда, всего-то 30 лет назад, город плавился от массированных ковровых бомбардировок. Тысячи фашистских «Юнкерсов» и «Хейнкелей» сбросили тонны мощных бомб.
Горящая нефть разбомбленных нефтехранилищ подожгла Волгу! Корабли и катера десятками шли на дно, вместе с оружием и боеприпасами.
Вот эти боеприпасы весеннее половодье и выносило к обрывистым берегам Волги все тридцать послевоенных лет.
Ну а пацаны каждую весну лазали по берегу и собирали смертоносный урожай.
Мой первый бой
Мы тоже присоединились к поискам и раскопкам. Покидали детдом на воскресенье. Рылись по обрывам да в прибрежном песке.
Урожай был очень богат! Пулемёты и автоматы мы, конечно, не брали. А вот ржавые пистолеты разбирали, тщательно чистили и подбирали подходящие патроны.
Благо, патронов мы набирали целые кучи. А потом выменивали друг у друга. Немецкие на русские, причём целыми обоймами и даже автоматными магазинами.
Ну а впридачу дарили миномётные мины, вполне пригодные.
Расчищая окопы и траншеи, мы невольно изучали военное искусство – фортификацию, инженерное оборудование позиций.
Однажды, подойдя к самому краю обрыва, мы почувствовали движение земли. И вовремя отпрыгнули.
Кусок обрыва зашевелился, как живой. И медленно стал уползать вниз, в неистово ревущую Волгу.
– Пацаны! В обрыве что-то есть! Доски! Может, гробы? – крикнул Леха Переделкин, обежав уехавший склон.
Точно! Какая-то заманчивая добыча! Но как её добыть?
Доски торчали из обрыва в общем-то недалеко от верха. Там же чернело отверстие лаза.
– Блиндаж! Точно блиндаж! Пистолеты там есть! Точно! – возбужденно орал Лёха. – Давай залезем!
