не видел, и до сих пор не знал, что столько может поместиться в двух людях.
На кровати лежала женщина в ночном платье с запрокинутой головой. Горло её пересекал отвратительный шрам с засохшей кровью, оставившей пятна и на груди, и на животе.
– Вот муж, – сказал Одноногий, обойдя кровать с правой стороны.
Труп супруга лежал на полу. Левая рука сдавливала горло – перед смертью он пытался остановить кровь. Правая же была зажата в кулак.
– Любопытно, – сказал Фобос, – он сопротивлялся? То есть, сначала порешили его жену, а затем – его самого?
– Не факт, – задумчиво сказал Йеспер, указывая на кровавые разводы возле окна, – патрульный пост видно отсюда. Выглядит так, будто бедолага пытался позвать на помощь.
Фобос позвал караульного. Одноногий что-то высматривал на деревянном дощатом полу. Йеспер ушёл проверять остальные комнаты.
– Где твой напарник? – спросил у него Фобос.
– Взял выходной, – невинно ответил караульный, – дома, видимо, отсыпается.
Фобос отвесил ему резкий подзатыльник.
– Вы что, идиоты?! – проревел он, – вы сходить не должны были с места преступления!
– Людей не хватает, – покраснев, начал оправдываться караульный, – Тронтон двое суток не спал и с ног валился. Я отправил его домой, а сам всю ночь торчал тут, с трупами, пока тебя не вызвали.
– Мортар с вами, – устало отмахнулся Фобос, – вы что-нибудь обнаружили?
– Тронтон сказал, что кое-что показалось ему странным, – припомнил караульный.
«Неисправимые идиоты, – подумал Фобос, – Кто-нибудь, дай мне сил».
– Что именно? – спросил командир, уже догадываясь, что ответит солдат.
– Он не сказал. Сказал, что утром надо будет перепроверить.
– Утро уже давным-давно настало, солдат.
– Так позовите Тронтона, – пожал плечами караульный и ушёл.
Парировать Фобосу было нечем. Сначала следовало отсечь все возможные мотивы, по которым могло быть совершено убийство. А их ведь может быть много. Мозги законника с трудом соображали. Дедукция не была его сильной стороной.
Йеспер вернулся со второго этажа и сообщил, что это было не ограбление.
– Все ценности на месте. Одна шкатулка взломана, но битком набита разными монетами. Если что-то и свистнули оттуда, то трудно понять, что именно.
Фобос вывел своих людей на улицу, чтобы свежий воздух привёл в движение мысли. Одноногий уселся под деревом и принялся постукивать по своему протезу. Йеспер стоял рядом, скрестив руки на груди и погрузившись в раздумья. Фобос ходил туда-сюда, изредка щёлкая пальцами.
– Итак, – начал говорить он, – ханготская семья, причём, довольно богатая, сбегает из своего города, перевозя свои ценности. В город они попадают не с основным потоком беженцев, а сами по себе, словно, скрываясь от кого-то. Так?
– Я их раньше не видел, –
