мыть полы, стоять в очереди за кефиром в молочной кухне. В этой уютной квартире девочке казалось, что у нее есть дом и семья. Но наступал вечер. Перед приходом Амира Кадыровича Стелле приходилось возвращаться в свою пустую комнату. Впрочем, там она не задерживалась, а шла прямым ходом к Василию Львовичу. Вежливо постучавшись, заглядывала в дверь:
– Можно?
В ответ слышала веселое:
– А-а, стрекоза прилетела! Заходи. Сейчас будем чаевничать, и ты расскажешь, где была, что видела.
Если же профессор работал, то он молча показывал большим пальцем на книжный шкаф. Первое время Стелла неохотно брала любую книжку, листала и откладывала, просто сидела и смотрела в окно. Но однажды наткнулась на роман «Три мушкетера». Девочка посмотрела картинки, и неожиданно приключения отчаянного гасконца увлекли ее. Вместе с д’Артаньяном она скакала по полям Франции, сражалась, влюблялась в прекрасную Констанцию и с трудом возвращалась в реальность, когда профессор звал пить чай с сухариками. Теперь она спешила скорей закончить дела у няни и оказаться в комнате соседа, где ее ждал непоседливый д’Артаньян. Стелла устраивалась на краешке широкой кровати и читала, пока Василий Львович не откладывал бумаги в сторону и не подмигивал ей:
– Ну что, красавица? Выкладывай свои новости.
По воскресеньям, когда идти к Нафисе было нельзя, они с профессором отправлялись на прогулку. И неважно, какая была погода: плавило ли солнце асфальт или моросил нудный петроградский дождик, они все равно шли гулять. За разговорами обо всем на свете уходили далеко от дома. Благодаря такому спутнику Стелла уже хорошо знала родной город. Профессор рассказывал бесчисленное множество историй, связанных с разными уголками Петрограда. Девочке нравилось идти, держась за руку своего большого друга. И пусть все думают, что она гуляет с родным дедушкой.
Однажды Василий Львович предложил зайти в парикмахерскую, чтобы постричься. Стелла с любопытством наблюдала за тем, как работает парикмахер, разглядывала фотографии, развешанные по стенам. Закончив со стрижкой профессорской головы, мастер повернулся к девочке:
– Милая барышня, не желаете сделать модную стрижку? Например, вот такую, – он указал на одну из фотографий на стене.
Стелла сначала отказалась, но, приглядевшись к фотографии, решилась. Робея, она уселась в кресло, а через полчаса с удивлением разглядывала в зеркале новую себя. Вместо тусклых волос, заплетенных в две косицы, – блестящие рыжие локоны, остриженные коротко, до мочек ушей, и открывающие взглядам худенькую шею.
– Ах, какая роскошь! Какой цвет! Чистый мед! Какие волны! Какое изящество! – ворковал вокруг нее парикмахер. Василий Львович довольно улыбался. Стелла шла по улице рядом с профессором, и ей казалось, что все прохожие смотрят на нее. Она и сама не пропускала ни одной витрины, узнавая и не узнавая свое отражение.
В конце лета произошло еще одно удивительное событие. Отправляясь за покупками в Гостиный двор вместе с Танькой и Светкой, Капитолина взяла
