Кащеев.
– Слушай, Морковка, а можешь дать почитать эту книжку? – небрежно спросил он, глядя на девочку сверху вниз.
– Нет, Оглобля, не могу, – в тон ему ответила Стелла, – потому как книга не моя.
– Почему это я Оглобля? – удивился парень. – Меня вообще-то Кащеем называют.
– На Кащея ты не тянешь, тот старый и умный был, а ты длинный и глупый. Как есть Оглобля!
– А почему это я глупый?
– А почему это я Морковка?
– Так рыжая же!
– Не рыжая, а медовая!
– А ты забавная… И глаза зеленые, как у русалки, – рассмеялся Кащеев. – А чего одна сидишь на камчатке? Скучно же. Перебирайся за мою парту, вместе веселее. И подсказывать друг другу будем.
– Я подумаю. А дразниться не будешь? Меня Стеллой зовут, запомни!
– А меня Валеркой дома зовут. Дразниться больше не буду.
На следующее утро, войдя в класс, Гарсиа прямым ходом прошла и села за парту Кащеева. Одноклассники удивленно озирались на них и шептались. В классе было принято, что девочки сидят с девочками, а мальчики с мальчиками. Мариванна, конечно же, заметила это новшество, но ничего не сказала. Похоже, ей это даже понравилось.
Глава 4. Студентка
В битком набитом пассажирами трамвае было душно. Стелла пожалела, что протиснулась внутрь вагона, а не осталась висеть на подножке. Она оказалась зажатой между мягкотелой гражданкой и потным здоровяком. Перед ее лицом болталась авоська с рыбой. Стелла терпела, успокаивала себя тем, что ехать недалеко. Гораздо разумнее было бы идти пешком, она так и планировала, но слишком долго собиралась и прихорашивалась, так что времени на прогулку уже не осталось. Еще не хватало опоздать в первый день учебы в институте на первую в ее жизни лекцию!
Поездка закончилась даже раньше, чем она предполагала – трамвай вдруг дернулся и встал посреди Гренадерского моста. С минуту пассажиры ждали, потом поднялся ропот, переходящий в ругань. Из кабины высунулась вагоновожатая:
– Ну чего орете? Чего орете? Тока нет, что я сделаю?
– Когда поедем, твою мать?!
– Как ток включат, так и поедем. Думаете, мне охота тут торчать?
– А когда включат?
– Я почем знаю? Может, через пять минут, а может, через пять часов. Кто торопится – пешком идите.
Пассажиры посыпались из вагона, как горошины из стручка, и понеслись вдоль трамвайной линии. Стелла тоже вышла и чуть не бегом устремилась вперед, сокрушаясь, что теперь-то точно опоздает. Она не сразу заметила, что рядом с той же скоростью едет велосипедист. Обратила внимание только, когда на перекрестке он преградил путь. Перед ней, держа велосипед и улыбаясь, стоял Валерка Кащеев.
– Привет, Морковка! А я смотрю: ты, не ты?
– Привет, но мне не до тебя сейчас. Я опаздываю!
