сорокатонной тяжестью асфальт до бела, и вдруг сорвались с места в сторону поля, прозрачного, пустого и чёрного. А от Ручейного, с его стороны, этим же полем на них катили два танка ополченцев ДНР…
(Егор не видел самого сражения, но эти два российских танка хорошо запомнил, когда они, непонятно откуда взявшись, промчались грунтовкой, по которой он сейчас шёл, по надписям на башнях: «На Киев!» и «На колени, фашистское падло!». А по рёву двигателей и раскатам от отгремевших позже выстрелов смоделировал для себя ход боя и его последствия.) …Один из экипажей «укров», долго не думая, открыл стрельбу первым. И почему-то осколочно-фугасным снарядом. Скорее всего, что фугас уже был заряжен до этого, или же командиру танка захотелось «поиграть»: сначала «сепарам» перебить одну из гусеничных лент ходовой части, а затем бронебойным, попав в башню, «отбить башку», и только следующим, кумулятивным, сжечь весь экипаж. Но пролёт снаряда был долгим, а разрыв раскатистым хлопком, как подрыв с земли. Влетев в неё, он и взорвался, раскидав взрывной волной сырую осеннюю землю с убийственными осколками вперемешку. Как тут бешено, но коротко просвистел ответный выстрел – лязг, отчётливо железный, и «пижонистый» танк «укров» повело в сторону уцелевшей и по-прежнему пашущей поле гусеницы. Механик остервенело дёрнул на себя рычаги, редуктор задребезжал отчаянно дробно, из трансмиссии повалил смрадный пар. Гладкоствольная пушка растерянно заметалась из стороны в сторону и «дымовая туча», в секунды поглотившая сорокатонную махину, выдала решение командира: спрятать себя и, возможно, так уцелеть.
В это же время горел в клубах синюшного дыма танк ополченцев. Наводчик «укров» второго танка поджёг его со второго выстрела. Первым, бронебойным, он сшиб с башни пулемёт, а кумулятивным стрелял уже наверняка.
Оставаясь в позиции дуэлянтов оба танка, «укров» и «сепаров», злобно гаркали друг на друга двигателями от совершаемых манёвров «Не поймаешь!», оставаясь на удобной для этого дистанции. Оба командира понимали, что сблизиться на расстояние выстрела прямой наводкой, в 500—600 метров, станет местом для экипажей на вроде пересыльного пункта на небеса. Танки и гарцевали по пахоте поэтому, как бы туда и не торопясь.
…Стреляли в друг друга по очереди, соглашаясь с тем, что ранее их лишь прошипевшие и опалившие воздух выстрелы нашептали танкистам и моральные правила этой дуэли: их восьмеро, злых на жизнь, но умирать на непокорённом – пусть даже только – поле, «вибачте» -извините, этого – дудки! А ещё оттого, кто с этого забытого богом поля укатит, ликуя торжественным звоном гусениц, зависит и исход поединка у моста. И своё слово, здесь и сейчас, должны были сказать наводчики орудий.
«Укр» бронебойным подкалиберным попал в лобовую броню, и это было его второе попадание в сходящиеся клином бронеплиты. Но российские сто миллиметров толщины танкового «лба»
