его наоборот, Сергеем Степановичем, и был он не знаменитым полководцем, а всего лишь простым земским доктором. И пациентов его в основной своей массе составляли крестьяне. Отчего же было сыну так им гордиться? Беден, не успешен, не признан, не приставлен к награде. А оттого, что на всякую беду, с которой к нему шли люди, у него было решение. И прозвище даже у него было Сила Степаныч. Грубовато, но среди мужиков считалось за уважение, а то и надрывно «батюшкой Силой» звали, бабы в основном или уж как прижмет.
Еще в люльке Степан играл вместо погремушек старой слуховой трубкой, а как на ноги встал, так от отца и не отставал, получая по силам поручения. Поначалу под строгим наблюдением матушки, а уж после, как чуть подрос, и самостоятельно. Грамоте мальчик учился по медицинской энциклопедии, а латынь выучил раньше, чем французский и немецкий, учительницей которых и служила его мама, Глафира Тимофеевна, необыкновенно милая, утонченная натура. К медицине она была брезглива, удивительно, как их с мужем свела судьба, но Сергей Степанович с трепетом относился к жене и звал ее «розой посередь бурьяна».
Вовсе и не обязательно, если отец приучает сына к своему делу, тот должен загореться и с энтузиазмом следовать, может, он и будет, но против воли. Но в нашей истории об этом беспокоиться не приходилось. Степану работа врача нравилась, зажигала в нем живой интерес, но он, будучи уже подростком, принял решение идти дальше. И отец одобрял его выбор, зная, что мальчик обладает незаурядным, пытливым умом и способен на многое. Да и насмотрелся он уже вдоволь за свою подростковую жизнь на больных крестьян, часто по собственной вине попадающих на больничную койку, то по глупости, то по пьяни, то по дикой неграмотности и суеверию. Считай, практику прошел раньше обучения. Мог и повязки, и гипс наложить, вливания сделать, на вскрытии практиковался, да чего только не видал в этом маленьком больничном мирке.
Только разве что от акушерства отец строго его ограждал, говорил, что к этому он еще не готов, но больничка тесная, где уж тут в суматохе уследить за прытким и пытливым подростком. Женская тема Степана очень впечатляла, но отец неохотно делился информацией, вот и приходилось ему ночью в темном чулане со свечкой штудировать справочники по этим делам. Женщин Степан искренне жалел. Может, прав был отец, что запрещал ему на роды смотреть, слишком сильное это впечатление для неокрепшей психики подростка. Одного он понять так и не смог. Как же орали эти крестьянские бабы от боли, при смерти некоторые бывали, а смотришь, одна и та же чуть не каждый год рожает и рожает. Нравится им это, что ли? Вот он бы, и один раз попробовав, более не согласился. А им как с гуся вода.
Степан уже учился в Петербурге, когда отец умер от дифтерита, заразившись от пациента. Дотянул, конечно, до последнего, нет бы вовремя обратиться за помощью. Но это было на него так похоже. Лечил, лечил и сгорел на службе своей.
Мать тогда в Тверь перебралась и поступила в гимназию учительницей, так ей захотелось, Степан звал ее в Петербург, да она не соглашалась, называя его жутким городом, наводящим на нее мистический
