и все дружно встали и подхватили странную песню, которую Горин слышал впервые.
Песня была про то, что разрушат они весь мир до основания, а потом построят новый, было там про голодных, рабов, псов, палачей и какой-то последний бой. Горин смотрел на это уникальное зрелище с ужасом и интересом. Павел, определенно, был гениальным оратором, умело владеющим интонацией и голосом, много не разглагольствовал, все четко, по делу, чтобы люди не устали от длинных речей, и, главное, он зарядил их некой гипнотической энергией, на лицах светилось яростное желание вершить все те безобразия, на которые он их призывал.
– Долой самодержавие! – заорал оратор, допев песню.
– Долой! – вторили соратники.
– Даешь диктатуру пролетариата!
– Даешь!
– Долой царя!
– Долой!
– Ура, товарищи!
– Ура!
Концовка поразила доктора до глубины души своей дикостью, ему вдруг показалось, что это сон и этот ораторствующий человек не брат безобидного пьяницы Вени, а настоящий воскресший Робеспьер.
– Читаю по вашему лицу, что вы находитесь под впечатлением, товарищ, – пропела над ухом Степана одна из присутствующих здесь девиц. Он прищурился и усмехнулся, было ясно, что она изучала его во время всего этого действа, наблюдала, как это и положено ей по женской природе. Новый самец всегда привлекателен.
– Да, сударыня, безусловно, под впечатлением, – ответил он грудным голосом, немного ей подыграв, тут же почувствовав укор совести и удивившись, как быстро эта ядовитая обстановка проникает в душу. Захотелось спешно убежать.
Окружающие активно продолжали беседовать, но уже мелкими компаниями, видимо, обсуждая насущные практические вопросы.
– И что же? Каково ваше мнение? – мурлыкала девица, все еще стоя за его плечом, из-за чего Степан не мог ее хорошенько рассмотреть, но роста она была высокого, почти одного с ним, и источала запах духов с ароматом жасмина.
– Видите ли, я – врач, и призывы что-то рушить вызывают у меня некоторое беспокойство. Ежели мой пациент сломает ногу, то месяц будет гипс носить, ходить не сможет, а после долго ее тренировать, чтобы вернуть прежнюю подвижность и привычную походку. Ежели позвоночник, скажем, в поясничном отделе, то будет обездвижен, вряд ли сможет встать на ноги, ну, а голову… – Горин не успел договорить свою умную речь, как на него налетел Вениамин и потащил на выход с воплями, что спешно надобно в больницу бежать по неотложному делу.
– Идиот, идиот, идиот, – бормотал Веня, быстрой походкой удаляясь от дома и таща за руку Степана.
– Да отпусти ты! – Он смог вырваться, только когда они отошли на приличное расстояние, так сильна была хватка его приятеля. – Кто идиот? Я?
– Я! Форменный идиот! Молчи! – Он завертелся на месте, как укушенный
