грехотерпец, ведь так?
Секундное колебание Гвен сделало дальнейшее отрицание бессмысленным.
– А что тут такого?
– Ах ты… гадина! Я думала, ты храбрая, я думала, ты сильная. Но ведь от тебя этого и не требовалось, не так ли? Ты ни хрена не чувствовала. Ты вообще не страдала. Это Питер страдал. Это у Питера болели ноги, когда ты плясала до упаду, это Питер переносил твои похмелья и кокаиновые ломки. Это Питер платил за все твои удовольствия, верно? Ну-ка скажи мне: когда ты дурно обращаешься с ним, кто чувствует себя виноватым? А? Ведь не ты же?
Молния подбиралась все ближе. На фоне зеленоватой послеполуденной темени искусственный свет делал лицо Гвен слишком белым, кожа словно обтягивала ее череп.
– Консорты для того и существуют. Может, никто об этом не говорит, но все знают. Я не сделала ничего, чего не делалось бы каждый год в каждой общине от начала времен. Так что тут ничего особенного. Что тебя так расстроило?
– Ты каталась на халяву, а платил за проезд Питер.
– Мне положено!
Джейн охватило зловещее спокойствие. Она ничего не сказала. Она была средоточием бури, оком ее силы. Вся суровая мощь стихии вливалась в нее. Она смотрела на Гвен с богоравным презрением.
С жалким писком русалка отвела глаза и метнулась к двери. Она ухватилась за ручку и, обретя таким образом точку опоры, на секунду повернулась обратно, прежде чем удрать.
– Все равно твое мнение ничего не значит, мисс Великая-и-Ужасная Джейн Олдерберри! Я по-прежнему Королева Лозы, а Питер по-прежнему мой консорт. Вот мы кто, и вот каковы наши отношения. Может, тебе это не нравится, ну и что с того? Таков порядок вещей, и ты ничего с этим поделать не можешь. Ничего!
Дверь за ней закрылась.
Джейн осталась в классе одна среди парт со сдвоенными фибергласовыми сиденьями, неотличимыми друг от друга и похожими на детей с пустыми, лишенными черт лицами. Они терпеливо ждали, пока подменыш заговорит.
«Поживем – увидим», – сказала Джейн про себя.
Глава 11
Только придя за вещами, Джейн обнаружила, насколько ее шкафчик зарос. Большую часть внутреннего его пространства заполнили орхидеи и тропические растения-паразиты, а когда она распахнула дверцу, из шкафа вылетела колибри.
– Не понимаю, – удивлялся Соломчик. – Ты хочешь, чтобы твои документы отправили в университет заблаговременно, так, что ли?
Мульча из работ над ошибками, старых контрольных и отксеренных конспектов образовала подстилку, на которой выросли грибы и папоротники. Некоторые книги настолько заплесневели, что возвращать их в библиотеку уже не имело смысла. Когда Джейн сунула руку за расческой, мимо прошмыгнул какой-то мелкий зверек. Перестук потревоженных им бамбуковых стеблей напомнил звук ксилофона.
– Можешь взять методички. Мне они уже не понадобятся.
Соломчик беспокойно переминался с ноги на ногу, пытаясь таким манером привлечь внимание девушки. Его стремление угодить было трогательным.
