Потерпи, милок! Потерпи! Сильно ты приложился. Ужо, я этому Кирюше! Думать должен, в какой момент людям глаза отводить!
Поводив над горящим боком руками, бабка вышла из комнаты.
– Нина Кирилловна, а кто такой Кирюша?
– Смотритель Дубков.
– А где такая деревня?
– Деревня? Ах, вот ты про что. Не деревня, – бабка уже стояла рядом. – Бор это – Дубки называется. Там, где ты упал. Вот! Жуй!
Как и вчера, вместо ноющей боли между ребрами разливалось тепло солнечного дня. Виктор сел. Взял корешок. Передернулся в ожидании горечи, обреченно сунул его в рот и стал слушать, что ему говорят.
– Кирюша загордился лишку. Как Коша его фигуру у ворот поставил, так и загордился. Добрым людям глаза отводит. Может кружить весь день. А может в болото завести. Хорошо, в болоте не он хозяин.
Старуха присела на разлапистую корягу, верх которой изображал мужичка с длинными волосами и перепонками между пальцев. Сейчас, на солнышке, Нина Кирилловна уже не выглядела на двести лет, как в неверном свете керосиновой лампы. Морщинистые щеки заливал здоровый румянец. Нос демонстрировал изящество линий. За горб Виктор, похоже, принял капюшон старой офицерской плащ-накидки, что висела на гвозде у входа.
– Кирюша, когда ты упал, испугался. Направил ко мне, – бабка с улыбкой смотрела на жующего Виктора. – Да! Ключи от машины у тебя в куртке лежали – так их Коша взял. Через полчасика пригонит. Тебе лучше не ходить пока. Полежи. И потом пару-тройку дней ходи поменьше, да не наклоняйся.
Виктор нежился в лучах утреннего солнца. Запахи от развешенных под потолком травок приятно бодрили, навевая яркие летние картинки.
В дверь протиснулся высокий парень с широкими плечами. Протянул ключи.
– Я машину там, за поворотом, оставил. К воротам подъезжать опасно. Изба может испугаться.
– Изба…
– Да. Взбрыкнет – на пол полетите. Бабушка говорит, вам еще пару дней поберечься надо.
Это, наверное, Коша. Голос оказался ему под стать – громкий, бархатный, берущий за душу. Ручищи огромные. Парень помог встать: аккуратно взял за плечи, поднял и поставил. Надевая сапоги, Виктор спросил:
– А почему вас Кошей зовут?
– Это бабушка… Родители назвали Георгием, Гошей. А бабушка все Коша да Коша. Худой я в детстве был, болел много. Она меня в три года у родителей забрала. По лесу водила, поила отварами, кормила корешками. Выкормила…
Виктор снял куртку с коряги у двери. Под курткой скрывалась деревянная скульптура русалки. Гоша пояснил:
– Это Алена. Она в Глубоком живет. Пришлось резать на берегу, а потом сюда тащить.
– Так это все с натуры? – Виктор обвел рукой выстроенные у стены коряги.
– Да. Я их с детства знаю. Почти всех. Ближних уж точно. На первом курсе приезжал сюда на этюды, потом взялся на резец. Пойдемте, бабушка там блинов напекла – позавтракаем.
Зажатая с обеих
