тело. – Спи дальше, мне нравится…
Подтверждая слова, драуг ладонью провел по спине, спустился ниже. Уткнувшись в подушку, Йанта вспыхнула, чувствуя, как мозолистые твердые пальцы гладят ее ягодицы, спускаются к бедрам. А ночью эти пальцы между ее ног казались куда нежнее. И если уж на то пошло, ее случайный любовник, успокоив ворожею, сам остался… хм… Йанта снова вздохнула. Поздновато разыгрывать невинность. Да и приятно же… Фьялбъёрн… Его зовут Фьялбъёрн. Нечисть, наглец, капитан самого странного корабля, который… Вот, кстати!
– У тебя необычный корабль, – сказала она, повернув голову и встречаясь взглядом с драугом. – Он будто живой.
– Живой и есть, – хмыкнул драуг, не переставая гладить ее, словно кошку: плечи, ложбинку позвоночника, поясницу. – У тебя чутье, ворожея. А что еще необычного учуяла?
Ну, пусть будет ворожея, раз ему нравится. Так даже проще и спокойнее – знать, что он видит в ней не женщину, а полезное приобретение для корабля. И постель этому совсем не мешает.
– Тебя, – выдохнула Йанта. – А разве у ярла с утра нет дел на палубе? – поинтересовалась она больше для приличия, едва сдерживаясь, чтоб не выгнуться под ласкающей ладонью, и услышала:
– Ты мое дело сейчас. Важнее – нет.
И вот как с ним разговаривать с таким? То ли смеется, то ли всерьез… Бесстыжая ладонь скользнула между бедрами, потянула одну ногу на себя. Йанта резко вдохнула и длинно выдохнула, уткнувшись лицом в подушку. Опираясь на локоть, драуг прижался животом к ее боку, зарылся лицом в волосы, потом медленно лизнул шею сзади. Снова и снова… то вылизывая, то целуя, то прихватывая зубами – осторожно, нежно и уверенно. По телу поплыли горячие сладкие волны, Йанта вцепилась пальцами в мех под собой и едва удержалась, чтоб не раздвинуть ноги еще сильнее.
– Скажи что-нибудь, – шепнул драуг в ухо, ловя его мочку губами, проходя языком по краешку.
– Что, месяц… уже начался? – полноценно съязвить не вышло, голос все-таки предательски дрогнул.
– Одним не отделаешься, – весело пообещали ей сверху, окончательно откидывая одеяло.
Воздух после уютного мехового кокона облил кожу холодом. Йанта протестующе дернулась, но тяжелая ладонь придавила ее между лопаток – не грубо, однако увесисто. А потом губы драуга вернулись к местечку за ухом, прошлись по шее неторопливой цепочкой поцелуев, пока кончики пальцев вырисовывали спирали и круги вниз и вверх по позвоночнику… Хотелось стонать. Только не в подушку, а в раскрытые губы – и чтобы целовал, как делал это раньше, с той же спокойной, тяжелой силой и уверенностью, что ему не откажут. Йанта напряглась, сильнее прижимаясь к постели животом и едва заметно выгибаясь. Кожа спины, на которой не осталось ни одного не обласканного местечка, пылала, а драуг снова принялся гладить ей изнутри бедра, не переставая целовать в шею. Когда пальцы скользнули глубже и выше, к самой промежности и внутрь, где уже было горячо и мокро, Йанта вцепилась зубами в подушку,
