вечера. А теперь…
Я не хочу, чтобы он закончил разговор фразой, предназначенной скучному сотруднику, которого наконец увольняют.
– Да, я пойду. У меня тоже дела.
И, лишь выйдя в коридор, неслышно бормочу:
– Спасибо.
10
Мы уже час в пути и до сих пор не выехали из Центра. Такое впечатление, что все жители решили срочно покинуть город. Жанна разлеглась на заднем сиденье, положив голову Нильсу на колени. Она дремлет с улыбкой на губах. Я редко вижу её такой. Может, она позволяет себе это, только когда остаётся одна? Наконец движение на дороге становится чуть более оживлённым. Я наклоняюсь к Джеймсу:
– Можете немного прибавить скорость?
Машина летит вперёд. Я вжимаюсь в кожаное сиденье, нервничая, как шпион, которого разглядывает пограничник в момент возвращения на родину после задания. Моё волнение заразно. Нильс надевает наушники и на полную громкость врубает мéтал. Он ненавидит такую музыку. Никогда не понимала: зачем так себя мучить?
«Это заставляет побыстрее успокоиться, – объяснил Нильс однажды. – Я не выключаю, пока не прихожу в себя».
Жанна возвращается из своего мира. Погружение длилось слишком долго. Или оказалось слишком болезненным. Не удивлюсь, если её сны часто превращаются в кошмары. Нильс, наверное, тоже почувствовал, что Жанне не по себе. Он гладит её по голове, точно маленькую напуганную девочку. Жанна выворачивается из его рук и начинает всё осматривать и трогать в салоне. Наконец лицо её озаряется. Она нашла грааль – минибар лимузина. Жанна взглядом спрашивает у меня разрешения, готовая приложиться к первой попавшейся бутылке, пусть даже с антифризом. Я мотаю головой, указывая на Джеймса.
– Нас укачает.
Она разочарованно захлопывает мини-бар. Я легонько пихаю её в бок.
– Ладно тебе, у нас ведь каникулы, оторвёмся.
– Рассказывай! Мы ещё не приехали в эту жуткую деревню, а ты уже запрещаешь мне залить тоску.
Нильс неожиданно выпрямляется, бросая наушники на сиденье. И с улыбкой от уха до уха начинает глазеть в окно. Мы едем на север и сейчас движемся между двумя каналами, которые чуть южнее превратятся в две реки, омывающие Центр. Это Северный перешеек – длинная дамба, пересекающая Периферию и позволяющая выезжать за пределы Центра. Трасса, охраняемая государством, представляет собой прямую асфальтовую дорогу, проложенную по сухой почве, на которой ничего не растёт. По обеим сторонам из каналов поднимаются высоченные стены тумана, сквозь который совершенно невозможно разглядеть Периферию. Наверху они соединяются, так что мы едем словно по белому ватному тоннелю. Нильс переглядывается с Жанной и нажимает на кнопку, открывая крышу. Эти двое вскакивают на сиденье и высовываются из машины. Раскинув руки, подставив лица ветру, они вопят:
– Мы короли мира!!!
Жанна заливисто хохочет, но, когда она поворачивает голову в мою сторону, я вижу, что её глаза полны слёз. Возможно, она пользуется случаем, чтобы выплеснуть накопившиеся за год тяжёлые эмоции. Нильс протягивает мне руку:
– Давай, присоединяйся!
