удивительно яркие сны. Во сне он всё бежал, бежал кому-то навстречу, неловко переставляя лапы, спотыкаясь и падая. Пока не выкатился под лапы кому-то большому, укутанному серебром. Кому-то, кто казался безграничным. Вот так выглядит Старший?.. В серебряном мехе, с умным янтарным взглядом? Вот так пахнет Старший? Огромной любовью и покоем?
Старший Кот осторожно прижал брыкающийся комок лапой, словно говорил: «Обожди». И Котёнок затих. Он смотрел вопросительно, лизнул, спрашивая: «Можно?» Старший Кот лёг рядом – Котёнок запомнил этот надёжный тёплый бок, – и заговорил тихо-тихо: «Когда придёт Твой Человек, ты её непременно узнаешь. Она будет пахнуть совсем как я. И ни за что не дотронется до тебя, не помыв перед этим руки. Она очень ранимая и ищет тебя каждый день, даже если сама этого ещё не знает. Не оставляй её одну, и ты сам никогда не будешь одинок. Она любит…»
Старший Кот говорил долго-долго, шептал на ухо, мурлыкал песенку, и кому-то, кто сейчас был очень далеко, она показалась бы знакомой. Утро пробиралось в сон Котёнка, точно настойчивая муха. Со Старшим прощаться не хотелось, ведь увидеть его – огромная честь. Просыпаясь, Котёнок спросил тихо, словно боясь спугнуть остатки сна:
«А она будет любить меня?»
«Так же, как любила меня».
«А как?»
«Так, что я подарил ей всю свою жизнь и не жалею ни об одном дне. Ты узнаешь её сразу. Ничего не бойся, и когда почувствуешь, что тебя зовут, – иди».
Котёнок проснулся – Старший Кот побыл с ним ещё немного утренним серебряным туманом, а после растаял. С ним растаял и сон. Сны забывались легко, особенно когда дни были такими яркими. Забылся и Старший Кот, и его наставления. Котёнку жилось хорошо, его первое лето, жаркое и беспокойное, то и дело хватало его за хвост, заставляя вертеться юлой.
В дверь вошёл Человек. Вытирая на ходу мокрые руки, улыбаясь неуверенно. Котёнок замер. Среди множества братьев и сестёр его, небольшого и нескладного, можно было заметить не сразу. А если сидеть и ждать, когда тебя заметят, то можно прождать всю жизнь. От Человека пахло любовью, немного мамой – и тем серебряным туманом, в который ушёл кто-то надёжный.
Котёнок поднялся на лапы. Он долго смотрел. А после – побежал. Выкатился Человеку под ноги, весёлый и голенастый. И замер. «Моё. Смотрите, моё».
Рука была тёплой. Дотронулась до него бережно, прошлась по мягкой шёрстке, пощекотала живот. Котёнок запел. Песня была ему знакома, однажды он услышал её во сне.
Человек ушла – и вернулась через неделю: «Этот – мой».
Котёнок тогда не понял, а после ужасно гордился: «Смотрите, мы с Моим Человеком говорим на одном языке!»
Котёнок впервые спал на Своём Человеке, как взрослый: раскинув лапы, доверчиво зарывшись мягкой мордочкой в руку. Дома пахло любовью, совсем как от рук Человека. Много позже он узнал, что имена у них со Старшим Котом начинались на одну букву.
Глаза Котёнка перецвели в янтарный. Он встретил свою первую осень в настоящем доме, где из каждого угла
