тебе, хозяйка? – спросила молодая.
– Или порчу можем снять, – вторила старуха. – Робёночек-то вона, спорченный у тебя. Ишь, как заливается.
– Не был спорченный, пока вас не увидал! А ну, пошли, а то ухват сейчас возьму!
Мать замахнулась кулаком, едва не выронив Яромира.
– У, ведьмы!
*
– … Ведьма, – повторил Яромир за матерью и очнулся.
Сел на мху, потирая лицо. Что же делать? Куда идти? А Рада? Каково ей одной в лесу?
– Рада! Сердечко ты моё золотое, ненаглядная моя краса, где ты?
Никто не ответил, ничего не случилось. Встал Яромир, ощупывая себя: целы ли кости. Кости-то целы, да пучок полыни где-то выронил. Не осталось теперь ничего от подарка доброй женщины.
– Матушка! – позвал Яромир громко. – Ты руками лечила и все травы ведала. Приди ко мне, помоги!
Разнеслось эхо по незнакомому, враждебному лесу. И тут приметил кузнец крапивные заросли, и так тепло на душе стало: простая деревенская трава среди мхов да ядовитых грибов. Пригляделся – будто тропкой вьётся крапива. Пошёл по ней. Качнулись колючие стебли, приветливо шевельнулись листочки, засветилась земля под крапивой.
Так и шёл Яромир, глядя только под ноги, а по сторонам от него мелькали тени, слышались шепотки и вздохи, скрипело что-то, будто мертвец расправлял застывшие конечности. Болотный запах сменился гнилым зловонием.
Оборвалась крапивная тропка, погас путеводный свет. Стоит перед Яромиром тонкая белая берёзка посреди старых кривых деревьев, тянет ветви к нему. Дотронулся Яромир – кора у неё тёплая и подрагивает, будто живая.
– Вот моя Рада, – сказал кузнец, и все звуки вокруг стихли.
– Второе испытание. Освободи её, – велел ведьмин голос.
– Обманула, проклятая! Уговор был на одно испытание! Ну, смотри же, вернусь, головы тебе не сносить!
Не ответила ведьма. Увидел Яромир под ногами непонятно откуда взявшийся топор. Поднял его, словно за руку кто тянул, и замахнулся уже дерево рубить, но остановился.
– Освободи, сруби берёзу, – то уже Радин милый голос просит.
– Нет! – крикнул Яромир. – Ударю – и твоя кровь брызнет!
Отбросил он топор и обнял тонкий ствол, словно хотел свои силы передать деревцу. Вдруг вспыхнула берёза жарким пламенем. Закричал Яромир, но не отпустил. Трещала и плавилась кожа, занялась одежда, тяжёлый запах горелой плоти наполнил лес. Не в силах больше стоять на ногах, сполз кузнец на землю, не разжимая объятий.
– Не спасу, так хоть умру подле тебя…
Стал рыжий огонь красным, затем ослепил белизной, стёк по стволу берёзы и просочился в землю. Смотрит Яромир – что за диво? Ни ожога на нём, и одежда цела, только память о недавней боли выворачивает суставы и заставляет сердце трепыхаться. А в объятьях у него – Рада без чувств.
– Последнее испытание – домой вернуться до первого луча. Обоим, – сказал ведьмин голос.
Вздрогнула
