в мои уста другие слова.
– Помочь нам дежурить? Нести караул, так, кажется, говорите вы, военные? Стать одной из нас, войти в шайку воров и вместе с нами отвечать перед законом? О, я бы не осмелилась вас просить о таком. Я вижу, как вы сникли.
– Я готов на многое, чтобы послужить вам. Я с радостью поддержу вас, помогу в любой беде, но всему есть предел, – ответил я несколько сбивчиво под ее насмешливым взглядом. И снова с ней произошла стремительная перемена.
– Значит, есть предел и вашей преданности? – Голос ее сделался холодным, язвительным, и я с болью в сердце почувствовал, что опять упал в ее глазах. – Мне не ждать от вас самопожертвования? Что ж, хорошо. Полезно знать, как далеко можно заходить. Искренне надеюсь, что мне вовсе не придется обращаться к вам за помощью. Какое счастье, что я не стала посвящать вас в свои тайны! Счастливо оставаться, – рассмеялась она и, высокомерно качнув юбками, удалилась.
– Я больше ей ни слова не скажу! – с жаром вскричал я, раздосадованный и раздраженный выше всякой меры ее непостоянным характером. Мне казалось, что меня втягивают в западню, в ловушку, в какую-то страшную неприятность. Но что я знал о ней, о ее истинном характере? Как же мои первоначальные сомнения и подозрения? Она не только не развеяла их, но даже, наоборот, своими оскорбительными словами лишь окончательно сбила меня с толку, своим коварным умом вырвала из меня жалость и обещание оказать дружескую помощь. Я проникся к ней сочувствием, хотя в минуты здравомыслия понимал, что она этого недостойна. Случись мне потерять бдительность, она наверняка втянет меня в неприятности.
Следующие полчаса я проклинал ее и обзывал себя ослом, безнадежным, непроходимым тупицей, податливым на женские чары, готовым идти на поводу у каждого смазливого личика. Но потом со мной произошла резкая перемена. В моих ушах зазвенел ее богатый, красивый голос, я увидел ее обворожительные глаза, вспомнил ее грациозную фигуру, и мое сердце полетело к ней. Мне стало ее ужасно жаль. Как мог я так отмахнуться от нее? Как мог я быть таким черствым, если она действительно попала в беду? Ведь она – женщина, слабая, беззащитная женщина. Я не мог оставить без помощи, бросить ее. Каким бы неприглядным ни было ее поведение, она обратилась ко мне за защитой, но я чувствовал сердцем, что от меня она может получить нечто большее. Разумеется, я понимал, что не должен становиться между нею и возмездием, неминуемо следующим за любым проступком, но что если я мог бы помочь ей избежать его?
Такая возможность оказалась ближе, чем я думал. Благим намерениям, вскормленным моими последними размышлениями о миссис Блэр, суждено было очень скоро пройти проверку.
Глава V
Поезд прибыл в Амьен точно по расписанию ровно в пять вечера, и была объявлена остановка на пять минут. Я вышел на платформу размять ноги. Внимания на нас никто не обращал. Как видно, здесь знали, что поезд ехал пустым, потому что не было видно ни официантов из буфета с café au lait[7], фруктами или brioches[8], ни носильщиков, ни других работников вокзала.
Я
Кофе с молоком (
Сдобные булочки (
