генерал очень довольным, едва не сиял.
– А Щербака куда дели?
– Туточки я, товарищ генерал!
– Чего же ты прячешься… Ну, здравствуйте, товарищи.
Генерал заложил руки за спину и покачался в раздумьи с пятки на носок. Саня тем временем разглядывал награды на его кителе, незнакомые, какие-то не наши, похожие на значки, все с изображением танков.
– Не знаю, с чего даже и начать, – сказал генерал. – Лучше, наверное, с главного. Извините за этот нелепый спектакль. Но мы надеялись, вдруг вы уйдете с карты без лишних разговоров. Времени в обрез. Однако, как верно заметил сержант Домешек, вас на хапок не возьмешь. Тем не менее все, что вы слышали, – правда. Вас ждет коридор там, за холмами. Берите две машины, сажайте всех своих и отправляйтесь. Как можно скорее.
Наступила тишина, по-настоящему мертвая – какая бывает только в мертвом мире, где даже воздух не шевелится.
– Все, что могу, – сказал Макаров, глядя Сане прямо в глаза.
И тут Малешкин поверил: этот пухлый дядечка с непонятными значками на советском кителе действительно генерал.
Вот здесь и сейчас, «на карте» – точно генерал.
– А полковник Дей?
– Нет. К сожалению. Он не сможет.
– Что с ним?! – почти крикнул Саня.
– Ничего, – ответил генерал сухо и донельзя понятно.
– Но я говорил с ним… После того, как все переменилось.
– Когда вы говорили, его существование уже заканчивалось. Он просто очень хотел с вами попрощаться, – сказал генерал, и опять Малешкин ему поверил.
– Они его все-таки стерли, – произнес Домешек голосом, напрочь лишенным выражения. – Вычеркнули.
Малешкин опустил глаза и сжал кулаки.
Генерал сдвинул фуражку на затылок и потер ладонью лоб. Потом шагнул к танку, забрался на броню и уселся на шаровой установке пулемета.
– Ну давайте, – сказал он. – Спрашивайте. Черт с вами, имеете право.
– Это – что? – Саня обвел рукой вокруг.
– Хм… В понятных вам словах – полигон. Для военной игры.
– Ну да, мы все еще воюем… – вспомнил Саня.
– Нет, мы победили.
– Правда?!
– В мае сорок пятого мы заняли Берлин. Девятого мая немцы капитулировали. Гитлер успел покончить с собой, но остальных гадов судили и повесили.
Малешкин почувствовал, что ноги у него словно ватные. Он тяжело привалился к крылу танка. Рядом – ф-ф-фух! – выдохнул, как проколотый мячик, Домешек. Бянкин просто сел на землю или что тут вместо нее. Щербак расплылся в широченной улыбке, но, поглядев на остальных, тоже сник.
– Устали? – спросил генерал понимающе.
– Устали ждать, – сказал Домешек. – Спасибо за добрую весть.
– Воевать устали, – объяснил Малешкин. – Слава богу, слава богу… Неужели война закончилась? Я знал, что она скоро кончится. Но сорок пятый? Это
