строго, но не зло.
Уля всхлипнула и бросилась матери в ноги.
– Я не хотела, правда. – Уткнулась носом в её колени. Почувствовала тёплую руку на затылке. – Не сердись, мама. Я вот…
Уля подняла голову, нырнула рукой за пазуху и выудила пучок пряной зелени.
– У Авдотьи, что ль, была?
– Ага. Она мне травку дала для Дуни, чтоб рана быстрей зажила.
– Рана-то заживёт, но палец назад не пришьёшь. – Малаша потрепала Улю по голове.
– Не ругайся, мама, я за неё прополю весь участок. Завтра же. И всегда буду.
– Эх, – Маланья вздохнула и взяла пучок. – Для отвара, что ль?
Уля кивнула.
– Бабка Авдотья сказывала в рапу палец сунуть надо, а потом животным жиром смазать.
– Да уж сделала, как надо. – Обняла дочь, прижала к себе. – Как там Авдотья? Давно я к ней не захаживала, может надо чего?
– Сама ничего вроде, в доме только грязно, кошки везде гадят. Я прибрала немного. Полы вымыла, кастрюли песком почистила. Стол пришлось ножом скоблить.
– Молодец. Любит она тебя. Завтра схожу, навещу её. Отнесу каравай.
– Она сказала, что глаза у меня змеиные, – обиженно пробурчала Уля, надувая губки.
– Ты на неё не обижайся, она тебя своими руками принимала.
– Я не обижаюсь. А ещё она сказала, что сама я не знаю, какую силу имею, и пальцем мне перед носом потрясла и прокряхтела вслед: «осторожней, осторожней». Чего она, мама?
– Не обращай внимания, старенькая она, уж из ума выжила, несёт, что в голову взбредёт. А ты и, правда, будь осторожней. Особенно, когда в руках тяпка. – Мать отодвинула Улю и посмотрела ей в глаза. – И в самом деле змеиные.
– Ну, мам. – Уля сгустила брови.
– Как у матери моей – жёлтые, с россыпью чёрных точек. Красивые, завораживающие. За то её завистницы ведьмой называли.
– А она и правда ведьма была? – испуганно уставилась на мать Уля.
Маланья не ответила, распахнула шаль, наклонила голову, запрокинула руки, вытянула тонкую верёвочку. На конце верёвочки покачивался золотой крестик.
– Вот, надень этот крестик, мне от мамы достался, я в семье младшенькая была, как и ты.
– Так у меня же есть. – Уля нащупала на груди алюминиевый крестик, сжала в ладошке.
– А свой мне отдай. – Мать протянула руку. – Ну вот, а теперь спать пойдём.
Глава четвёртая
Всё с самого начала пошло не так. Он давно заметил: по пятницам не везёт ему. И не надо было судьбу испытывать. Но какое-то детское упрямство, желание испытать своё везение на «а вдруг» в последний раз, обернулось полным крахом. Собственно, к этому уже давно всё шло. Глупо было надеяться. Не отыграть то, что он планомерно спускал в течение последних трёх лет.
Ветер гонит тонкие стеклянные облака на север.
