во весь рот, улыбке, отчего обнажились пять ярких белых зубов – два вверху и три внизу. То была одна из тех заразительных улыбок, перед которыми невозможно устоять (я бы сравнил ее с визуальной щекоткой), и, видя мою ответную ухмылку, старуха сжала лицо ладонями и захихикала. Через секунду или две ее лицо потемнело, улыбка превратилась в оскал, и она опять забормотала проклятия себе под нос. На этот раз ее неудовольствие, насколько я смог понять, вызвали яйца, гражданская война и солдаты, а еще profesión inmoral[82], которой занимались madres[83] этих наглых españoles.
Я спохватился, что до сих пор еще не представился, и поспешил исправить эту оплошность.
– Знаю, знаю, – перебила она меня. – Франсиска Феррер – La Condesa, графиня, как мы ее зовем, – все мне о вас рассказала. Com estás?[84] А я – Мария Бауса, соседка с фермы, что расположена к северу от вас. И я должна поблагодарить вас, señor, потому что земля, которую вы купили здесь, наконец-то отделит мою finca от дома La Condesa Феррер – gracias a Dios[85].
Она дала понять со всей определенностью, что не питает к Франсиске Феррер никаких добрых чувств, но, как ни хотелось мне расспросить о причинах такой неприязни, я решил, что будет лучше на время усмирить любопытство, так как моя первоочередная задача как новичка в долине – и loco extranjero к тому же – состоит в том, чтобы установить дружеские отношения со всеми соседями… если такое вообще возможно.
Мы стояли под раскидистыми, загнутыми кверху ветвями разросшегося фигового дерева возле каменной ограды, которая разделяла наши фермы. Сгорбленная, хрупкая на вид сеньора Бауса была с ног до головы одета в черное, как и все островные селянки преклонного возраста, и я даже не подозревал о том, что она стоит здесь в тени, когда расхаживал по саду. Помнится, в тот день я впервые заметил, как легко старые campesinos[86] сливаются с лесистым ландшафтом Майорки. Да уж, если бы старая Мария не окликнула меня сама, я бы так и прошел мимо, не увидев ее.
Было прекрасное тихое зимнее утро: еще только самое начало десятого, а тепло раннего солнца уже рассеивало тончайшую вуаль дымки, что поднималась с полей, все еще мокрых от выпавшего и растаявшего вчера снега. Я полной грудью вдыхал прелый запах сырой земли и резкий экзотический аромат цитрусовых, в который подмешивались слабые нотки можжевельника и древесного дыма с окружающих холмов. Полупрозрачное облачко висело над плоской, как стол вершиной горы Сес-Пениес – округлой скалистой массы, что закрывала высокий северный конец долины и оберегала нижние зоны от наскоков холода, который имел привычку вырваться зимой из Северной Европы, набрать скорость и ярость, катясь на юг через долину Роны во Франции и маскируясь под именем «мистраль», затем побушевать без помех над Средиземным морем и, наконец, излить остатки гнева на Балеарские острова.
Но Tramuntana выдохлась за прошедшие сутки, и в долину вернулась покойная тишина, нарушаемая только далеким лаем собаки на какой-нибудь из высокогорных fincas. Большинство этих ферм невозможно разглядеть из долины, и единственным признаком
Аморальная профессия
Матери
Как поживаете?
Слава богу
Крестьяне
