слухи, когда я соглашаюсь пойти с ним на выпускной.
Он приглашает меня, когда я стою у своего шкафчика.
– И это не только потому, что ты высокая. Я поступил как козел. Как тупой козел.
– Ты не козел. И ты не тупой.
– Ага, – он издает смешок. – Я слышал, как ты сказала это Эмми.
– Я сказала правду.
– И все же прости, что так получилось. Я знаю, что тебя задели мои слова.
– Да уж, думаю, по мне было видно, что я слегка огорчена.
– Слегка, – повторяет он с улыбкой. – Так что, пойдем на выпускной вместе?
– Ага. Почему бы и нет.
– О, круто. Так я это… может, позвоню тебе на выходных. Сходим куда-нибудь.
– Ага, давай, – отвечаю я и на беговой дорожке опять погружаюсь в радостные размышления. Если Эмми Ньюэлл и звала меня девять раз по имени, я этого не слышала.
Сегодня после уроков Софи осталась в художественной мастерской: рисует маслом абстрактное полотно к школьной выставке в следующем месяце. После моей тренировки мы прогуливаемся до недорогой аптеки, где Софи подбирает мне помаду какого-то особого оттенка.
– Я так рада, что в этом году будет после десятого мая. Уже потеплеет, и мне не придется надевать куртку. С платьем она смотрится отвратительно.
– Софи, я сомневаюсь, что ты сможешь выглядеть отвратительно, даже если сильно постараешься.
– Ой, Джози, заткнись! – говорит она с легкой улыбкой. И тут замечает то, что искала. Она протягивает мне тюбик бледно-розовой помады с названием «Конфетное блаженство»:
– Она подойдет к любому цвету платья, поверь мне. Стефан точно оценит.
У меня пока нет платья, и на поиски остался всего месяц с небольшим. Софи купила себе наряд, как только определилась с кавалером. Это, кстати, Адам Гибсон, старшекурсник. Мы с ним немного знакомы. Так же, как я знакома со всеми в школе, как все со всеми знакомы. В каждом потоке всего человек по двести, поэтому ученики знают друг друга в лицо, даже если и не дружат.
Софи составила сценарий того, как они проведут время, и даже распланировала, что вечер будет теплым и лунным. Она рассказала мне обо всем этом по пути домой. Когда я пытаюсь себе представить, как пройдет наше со Стефаном свидание, я не представляю никакого лунного света и не думаю, какая будет погода. Вместо этого я вижу, как спотыкаюсь на каблуках, падаю на пол, ломаю лодыжку и запястье и в своем падении чуть не увлекаю Стефана за собой. Он врезается в стол, и остатки его волос загораются от свечей. Мы заканчиваем вечер в медпункте: я – с гипсом на руке и ноге, он – с бинтом вокруг лысой головы. Медсестра подходит к его каталке, чтобы проверить состояние пациента, и я быстро мажу губы помадой «Конфетное блаженство». Позже, когда мы остаемся одни в реанимационном боксе под номером 8, он замечает и говорит: «Я оценил, тебе идет этот цвет». И я отвечу: «Я надеялась, что оценишь».
Думаю, в моей жизни романтические моменты будут именно такие. Скорей бы выпускной.
Сегодня на ужин приходят Вейгмейкеры: они хотят познакомиться
