да наплюй ты. Дура она набитая. Тебе ли в лесу леса не найти (это Мастер)? Давай еще пару глотков (Боб).
Хорошие они пацаны,– подумалось. Жеку покачивает серьезно, почти штормит.
Пошел мелкий дождь, и все кинулись вовнутрь здания. Пустая бутылка снарядом забрасывается Бобом. Кто-то рядом неумело матернулся. Неформальная часть закончена.
По лестнице, ведущей к столам, шли красивые Ирины ноги, чуть прикрытые до колен чем-то шикарным розовым, в фирменных босоножках. Держа под локоть, ее несколько неуверенную походку сопровождал широкоплечий одноклассник Гоша.
Борисов опускает глаза и сжимает кулаки, его тошнит.
От главного героя:
«Ожидание счастья – самое, что ни на есть оное».
Если Земля, все же, падает на Небо.
Лето, без времени осени, станет зимой,
И всадник с коня никогда не спешится,
А жаркий огонь вдруг станет водой.
Тогда время уже «раком» упрямится,
И никак не спешит за тобой,
Наше прошлое пред глазами кривляется,
Не в радостном марше идя по косой.
Да, на верстах судьбы не чеканится шаг,
Хоть я многих успел рассмотреть, а кого-то совсем не узнать,
Мне пришлось позабыть, где привиделся враг,
И себе не однажды солгать…
Пришла она к ним в седьмом классе. Тонкая девочка с глазами цвета крыжовника. Как-то все обратили на нее внимание. Учителя на недетское внешнее, прямо таки, нордическое спокойствие, когда случалось, правда редко, получать плохую оценку. Одноклассницы – на отсутствие интереса к их подростковым пересудам и сплетням. Близких же подруг не было. Мальчишки, даже старшеклассники – на ее, какое-то независимое, дружелюбие, притом, без малейшей тени кокетства. Для этой пятнадцатилетней девчонки индивидуальность, которая никак не выпячена, органична.
Высокий, статный мальчик Борисов, признанный заводила, так весь и напрягся, а через месяц понял – влюбился.
Когда их взгляды, нечаянно, пересекались, Женька быстро отводил глаза, ладони потели, и пересыхало во рту. Первым боялся с ней заговорить и ненавидел себя за это.
Зелень зрачков, рыжая челка, ее улыбка–вопрос – сводят парня с ума. Интеллигентный, пользующийся вниманием у сверстниц, стал грубым и несдержанным с окружающими. Гормоны играли безудержно.
Целых два года прожиты в состоянии влюбленной робости и кретинизма.
И вот между ними происходит объяснение – с Иркиными пунцовыми щеками и холодным потом на Женькином лбу. Случилось это в слякотную новогоднюю ночь, которую отмечали в Андрюхиной большой профессорской квартире.
Тихий в проявлении своих чувств стратег просит Мастера решить тактическую задачу – создать условия некой интимной кулуарности для пылких признаний.
Друг не подвел. Итогом его дипломатических ухищрений
